После мобилизации послали на фронт, на Смоленском направлении. Разведчиком 19 штаба армии. Попал в плен в декабре 1941 года. В лагере было 1300 человек, а весной осталось 283. Все умерли от голода. Я попал к фабриканту, где вырабатывали гипс. Работал до конца 1944 года. В плену выдавали железную пластинку, привязанную на веревочке, размером со спичечную коробку. На пластинке выбиты два одинаковых номера. Кто умирал, пластинку переламывали – с одним хоронили, а второй номерок показывали, что умер. Кто доносил о бежавших русских солдатах, тому человеку платили 25 марок и ловили с собаками. Кормили в плену очень плохо, выдавали 50 г. хлеба и 300 г. мучной болтушки. Избивали плётками. Однажды сидел в одиночной камере за то, что ударил полицая в лицо. Меня схватили и оттуда идти не мог, брёл, держась за стену. В начале 1945 года сбежали. Коммунист - немец нам сообщил, что четверых в 12 часов ночи должны расстрелять в каменном карьере: «Забрускова, Попова, Смирнова, Антипова». Запланировали сбежать, достали карту, компас. Везде была немецкая охрана, и мы решили укрыться водном местечке. Нам повезло, вскоре пришли американцы и нас освободили. Затем приехал русский представитель – майор, вручил нам оружие для охраны своих людей и военного имущества, находящегося на этой территории. В день Победы 1945 года были на охране объекта. Прошли фильтрацию, получили удостоверения, мы честно выполняли свой долг. Были среди нас и нечестные – переводчики, полицаи, пособники немцам. Мы ходили по городу Нортхаузен и по другим деревням, по репатриации советских граждан из Германии. Собирали людей в один лагерь для отправки в СССР. В октябре была отправка эшелона с советскими людьми, затем снова прошли фильтрацию в Восточной Пруссии. Люди выдавали предателей. Я работал помощником коменданта до марта 1946 года и оттуда был демобилизован домой. Документы выдали хорошие, что честно работал и где побывал.