Родился 08.07.1926г.  с. Алаево Юргинского района Томской губернии 

  

   Из рассказов Прокопия Семеновича: 

 

     "Когда война началась, все мужики на фронт ушли, мы за старших в селе остались. Когда мужики уходили, крик у сельсовета стоял, бабы в голос кричали, детишки им подвывали, а мы, пацаненки, в стайку сбились, руки в кулаки сжали да слезы глотали. 17-ти лет меня забрали в армию. Приехал военный, собрали нас, молодежь, у сельсовета. Матери черные стояли, у многих уже мужья и старшие сыновья погибли, вот и нас стали подгребать. Загрузили в телегу и в Юргу, на станцию, там военкомат был. 

       Попал я в Винницкую область. Бои там страшные шли. Бомбили постоянно, немец-то он аккуратный был: бомбил по расписанию. Вот вожмешься в эту землю и думаешь: чтобы только не попало.  

     А бомбы воют, этот вой в землю тебя так и вжимает. Молодые мы были, считай мне только восемнадцатый шел, и таких как я много было. Кто бесшабашный был, тот сразу же погибал, а те, кто поосторожней был, тот как-то приспосабливался. 

     Леса после бомбежек горели сильно, вместо воздуха - копоть да дым, а еще в атаку идти надо, приказ командира, а когда немец после бомбежки на тебя прет, а у тебя патронов раз, два и обчелся, вот тогда и дух некогда перевести.      

     Ходили в рукопашную, кто кого: или он тебя, или ты его, а убивать всегда страшно. Идешь в бой, а у самого только мысли, чтобы не ранило, не убило.

   Позже я уже за баранку машины сел. Поколесил по дорогам. Наши тогда уже фашистов погнали, мы только за ними поспевали.  

  Порой едешь по дороге, где только бои кончились и волосы дыбом. Фашисты ведь никого не жалели, ни детей, ни женщин. Вот по такой дороге продвигаешься, а она вся трупами усыпана, вместо деревень - выжженная пустота. 

      Дороги войны - страшные дороги. Сидишь за баранкой, а рядом автомат, кто знает, откуда немец вынырнет. 

    Стали их гнать, они по лесам и побежали. А еще страшнее, когда по обочинам и немцы и наши вперемешку грудами лежат, приказ ведь был: не отступать, брать населенные пункты любой ценой, вот и шли на смерть. 

     Где руки, где ноги, а где просто голова, танки покореженные, машины сгоревшие, копоть, гарь. Это в песне поется, что пуля - дура. В жизни-то совсем другое. Сколько парней полегло от этой пули.

    Константин Константинович Рокоссовский часто в нашей части останавливался. Мы в это время уже в Польше стояли. 

       Любили его солдаты за внимание и доброту. Не брезговал за стол сесть с нами, солдатами, отведать, чем нас кормят. Возмущался, если ему предлагали отдельный столик и отдельное питание, поэтому, когда он приезжал, дежурные уже знали, что сядет вместе с солдатами за стол и будет кушать вместе с ними.

Про дом разговаривали, про жизнь довоенную, о будущем спрашивал, мы-то ребята еще молодые были, только войну и видели, в мирной жизни и девушку-то многие поцеловать не успели. В те времена с этим строго было. Вот и мечтали, что домой вернемся, девушку хорошую найдем, семью создадим, детей нарожаем, мирно жить будем, и войны никогда не будет.

Рокоссовский был настоящий командир, не в пример нонешним. Подтянутый, пуговицы все застегнуты, и от нас такой же порядок в одежде требовал, мы тут же, ежели что не так, старались на глаза не попадаться, не любил он нерях. Некоторые начальники его не очень любили, справедливый был, за простого солдата - горой. Наши ждали его прихода. Тут же в столовой молодежь собиралась, про положение на фронте спрашивали, вопросы задавали про Москву, про то, как там дома, в России.

А еще примета была, ежели Рокоссовский приехал, значит ждать наступления. Сам лично все проверял, с молодыми разговаривал, особенно с теми, кто в пополнении прибыл, молодежь тогда всё необстрелянная шла, собирали их скопом, два-три месяца на обучение, и на фронт. Чего с такого возьмешь? Вот и поднимали боевой дух такими беседами.

   Бои порой сутками шли, а в распутицу да по размытым дорогам кухня могла и неделю не подойти. Да и патроны порой сутками не подвозили, вот и старались обстрелянные молодых вперед не пускать, хотя были такие, что вперед рвались. 

    Но они быстро погибали, в первых же боях. Трусов и предателей среди нас не было. В бой шли за Родину, тогда это было святое."

    Награжден орденом Отечественной войны II степени в честь 40-летия Победы.