В моей семье все мужчины призывного возраста воевали, а их жены и сестры трудились в тылу, в колхозе. Только один вернулся с войны – мой дедушка, мамин папа.

Я очень хорошо помню, как дедушка каждое 9 Мая собирался на праздничный концерт, надевал свой единственный пиджак, увешанный медалями, брал меня за руку и мы шли с ним в сельский клуб, где чествовали ветеранов. По дороге мы встречали таких же стариков, увешанных медалями и орденами, они по-солдатски старались выправить походку, но возраст и полученные ранения не всегда позволяли молодцевато вышагивать. Тем не менее их глаза были так же юны, несмотря на седину и морщины.

Я всегда шла рядом и пыталась представить того или иного старика с автоматом в руке, сидящего в танке, бросающегося в бой, как показывали в кино. У меня в голове не укладывалось, что эти старики, которых я знаю, многие из которых являются моими родственниками по той или иной линии, как это бывает в больших татарских семьях, те самые герои, о которых мы читаем в книгах и смотрим в фильмах. Ведь актеры всегда были высокими, красивыми, статными. А эти дедушки в тюбетейках прихрамывали, опираясь на тросточки. Эх, сердце щемит, когда я вспоминаю те годы! Многое отдала бы, чтоб еще раз гордо пройтись с моим дедом по цветущей вишнями и сиренью улице. Обнять его, прижаться к его груди, еще раз погладить все его медали, осторожно и трепетно, как тогда. Дедушка всегда, вернувшись с праздничного концерта, аккуратно снимал пиджак, бабушка, почистив его щеткой, вешала в шкаф и ждала к накрытому столу, где уже собрались все его семеро детей. Несмотря на религиозные соображения, на 9 Мая выпивал солдатские сто грамм, не больше, глаза его затуманивались, он думал о чем-то своем, никому неведомом. А мы, его дети и внуки, ждали от него рассказов о его подвигах на войне и еще каких-нибудь занимательных историй. Но не дожидались. Помню однажды, я решила для школьной стенгазеты взять у него интервью и услышать рассказ хотя бы об одном его подвиге, ведь медалей на его груди было много. Он посмотрел на меня и сказал: « За что получил? За войну…» И все. Любил он рассказывать о своем боевом коне, которого почему-то звали не совсем лирично «Оспа». Что он был серый, в пятнах, дед его очень любил. Дед служил в кавалерии, его призвали в армию в ноябре 1939 года. Он служил на Западе нашей необъятной Родины, как говорил он, в Бессарабии, 9 кавалерийской дивизии 72 кавалерийском полку. На войне был полковым разведчиком. 1 августа 1941 года в местечке Трекрат Николаевского района Украины его часть попала в окружение. Попытки прорваться были безуспешны. Молодой совсем сельский паренек, который жизни-то не видел, оказался в самом пекле, за тысячи километров от родных астраханских степей и живописнейших берегов реки Болды, с вкусной-превкусной водой, отсюда и название, с тюркс. – «Медовая»

Многодетная семья, годы репрессий, раскулачивание, дед всегда не понимал, как могли его семью посчитать кулаками, если в его воспоминаниях все мужчины работали, наемных работников не держали, были трудолюбивы. Мой прадед Усманов Абдрахман с моим дедушкой и его двумя братьями был сослан в Северный Казахстан. Условий для нормального проживания никаких, жили в землянке. Прадед мой, чувствуя, что тяжело заболел и не выкарабкается, отправил детей на поезде в Астрахань, попросив проводника помочь им. Как тяжело жилось им в те годы без родителей, ... Вот такая судьба! Но портрет генералиссимуса Сталина всегда висел на стене и никому дедушка не позволял говорить о вожде плохо.

Вернусь к началу войны. В общем, попал мой дед в плен на Украине, был в лагерях г. Первомайский, г. Кировоград, г. Драгобыч Львовской области, как и многие его сослуживцы-красноармейцы-кавалеристы. Бежали с товарищами не раз, но каждый раз, найдя приют в украинской семье, снова оказывались в лагере: кто-то сдавал их опять немцам. Одному Богу известно, за какие такие награды так подло поступали давшие приют соотечественники. В свете последних событий, происходящих в мире и на Украине, становится понятно, что мало что изменилось с тех пор. К счастью, как бы это не звучало дико, но фашисты оказались гуманнее и не пристрелили беглецов. Отступали германские войска вместе с военнопленными. Вот так и провел дед в плену почти всю войну. 7 мая 1945 года заключенные лагеря в Германии были освобождены союзными войсками Канады. Теперь я понимаю, почему он не любил говорить о войне, ведь воевал он по сути недолго. Но я все равно горжусь им !!! Судить его не за что! Тем более, что после освобождения из плена, дедушка проходил проверку в фильтрационном пункте (Германия) советскими органами в 1945 году, в 1946 году поверка проводилась в Наримановском ОВД Астраханской области. НКВД плотно занимались побывавшими в плену солдатами Красной Армии и не осудили его. А это уже большая награда по тем суровым временам! И никому другому не позволю судить! Я очень скучаю по деду! Спи спокойно, солдат! Каждый год - 9 мая я проливаю горючие слезы, вспоминая тебя!!!!

Хотела бы рассказать еще об одном солдате, отце моей бабушки по маминой линии. Он человек-легенда и гордость моей семьи. До войны работал в колхозе бригадиром овощеводческой бригады. Был очень уважаем, к работе относился добросовестно, требователен и к себе, и к людям. В свободное время любил рисовать и очень даже неплохо.

В 1941 году был призван в армию. Часть формировалась в Тинаки, где призывники осваивали азы военного искусства. Была известна дата отправки на фронт. Прадед отпросился попрощаться с семьей, ведь он отправлялся на войну и знал, что возможно никогда не увидит своих близких: свою любимую жену и шестерых детей, самой младшей Мунире было около двух месяцев. Командир отпустил его с условием, что он вернется в назначенное время в часть, т.е. к утру. Прадед вернулся вовремя. Но состав отправился среди ночи, раньше, чем предполагалось. Командир не признался, что дал разрешение отлучиться для прощания с семьей. То ли сам побоялся ответственности, то ли в этой суматохе в первые дни войны не понимал, как трагично может сложиться судьба его подчиненного. Прадед попал в штрафбат. В бой шли сначала бойцы штрафбата, весь огонь принимая на себя. Извещение о гибели жена получила 6 сентября 1943 года. Он погиб в тяжелом бою под Смоленском. Место захоронения было неизвестно. Его младшая дочь писала десятки писем в организации по поиску места захоронения. Нашлась запись в Книге памяти и в Смоленском военкомате, что Шамгунов Хаким Кусайманович захоронен в деревне Холмы Холм-Жирковского района Смоленской области, селе Боголюбово того же района и в г. Ельня Смоленской области. Султанова Мунира Хакимовна, младшая дочь, ездила в Смоленскую область, но места захоронения так и не нашла… Это был тонкий человек, с огромной душой и большим сердцем. Сельский интеллигент, если есть такое определение. О том, как он скучал по семье, говорят его фронтовые письма, которые его жена, моя прабабушка, бережно хранила, но со временем они просто рассыпались, эти солдатские треугольники. Дети переписывали тексты. Да и как можно было их не переписывать, если все его письма были написаны в стихах. Замечательных стихах, пронизанных и болью, и гордостью за нашу Армию, в них прадед мечтал о скорой победе, о том , что разобьют врага, и, что наконец-то он встретится со своими близкими, со своими крохами-детьми. Слезы душат, когда я их читаю. Давно хочу их перевести на русский язык, но никак не решусь, трудно передать все эмоции и правильно перевести некоторые обороты татарского языка. Боюсь их испортить, вторгшись в мир человека, которого я никогда не знала, который подарил жизнь своим детям, а значит и нам, его внукам и правнукам. И я горжусь, что в моих жилах течет его кровь, и какой-то ген, каким-то невероятным образом, передался возможно мне, через два поколения, и дал возможность тоже передавать свои мысли рифмой.
Альфия Гортанова. 2015 год. Февраль.