Фёдор Туров после окончания училища вернулся в Абан в звании лейтенанта НКВД и назначен был начальникомвоеннизированной пожарной охраны района.Узнав об этом, вернулась в Абан из Красноярска и его бывшая подруга , в тому времени овдовевшая Евгения Бортникова.Вернувшись в Абан, Женя разузнала куда ходит Фёдор в какое время и по каким дорогам и, наведя женскую красоту, стала изо дня в день, как она сама выразилась «мельтешить по дороге от военкомата до пожарной части».  Ну и рано или поздно эта «случайная» встреча произошла. Фёдор, конечно всё знал о том, что произошло с Женей за время его отсутствия, но тем не менее сказал ей: «Что же, Женечка, ты меня не дождалась?». На что Женя ответила: «Конь на четырёх ногах и тот спотыкается, а я только женщина, ты уж меня прости». Тёплые чувства той давней дружбы вновь напомнили Фёдору о себе, и уже 25 марта 1941 года на свет появилась девочка, которую назвали Любовь – Любочка Турова. Умела Женя заставить мужчину влюбить в себя! Через два года печали и одиночества Женя вновь обрела счастье.  Маленькому Олегу Женя сказала, что Фёдор Григорьевич теперь его папа и трёхлетний Олежка сразу стал звать его папой.

К 1941 году советские люди почувствовали положительные итоги своего ударного труда; жить становилась всё лучше. Женя вновь почувствовала себя счастливой; муж офицер НКВД, районный начальник, красавец мужчина. Молодым предоставили квартиру в центре Абана – живи и радуйся. Но в конце мая1941 года 29 числа Фёдора Григорьевича призывают на военную подготовку и увозят на Дальний Восток. К этому времени международная обстановка уже пахла войной, разведка постоянно докладывала  о датах нападения фашистской Германии на Советский Союз. В этих условиях и был создан специальный батальон из офицеров НКВД, перед которыми ставились задачи известные только узкому кругу лиц. Утром 22 июня Советская страна проснулась от взрывов бомб и лязга гусениц фашистских танков – началась Великая Отечественная война. В августе Фёдор связался (позвонил или письменно не известно) с Женей и сообщил ей, что такого то числа в такое то время эшелон в течение определённого времени будет стоять на вокзале в Канске и просил, чтобы Женя с дочкой Любочкой приехала на станцию проводить его. Женя обратилась за помощью к заместителю НКВД района, который стал исполнять эти обязанности после призыва Фёдора Григорьевича, но тот в транспорте отказал. Но не стоит его осуждать за это, ведь время наступило военное.  И Женя не поехала… Что ей двигало в тот момент, что не позволило преодолеть какие-то шестьдесят километров до станции отказ начальника НКВД выделить ей  машину или возраст дочки, а ей тогда было только четыре месяца, мы не знаем и уже никогда не узнаем, но уже после случившегося всю жизнь Женя кляла себя, что не приехала проводить своего мужа Фёдора на станцию, ведь можно было и с отцом на лошадях доехать. «Жди меня и я вернусь, только очень жди…» именно это женское чувство спасло от неминуемой смерти тысячи воинов в тяжелейшей смертельной схватке с врагом. Будем и мы помнить об этом.

Последнее письмо от Фёдора  Женя получила 14 сентября 1941 года. В декабре 1941 года Евгения Гавриловна получила извещение, что её муж Фёдор Григорьевич Туров пропал без вести.

Война. Тяжелейший труд без сна и отдыха во имя победы. Женя все дни проводила в больнице, в которую уже стали поступать израненные бойцы на излечение. Этот самоотверженный труд молодой женщины был оценён советским Правительством, по окончанию войны ей было вручена медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945».    

     Женя не теряла надежды и всё же ждала пропавшего без вести мужа. Трагедия того времени заключалась ещё и в том, что жёны бойцов, которые пропали без вести не получали пенсии на детей, в отличие от тех у кого мужья погибли на поле боя и пришло извещение о его гибели. Женя ждала мужа и после окончания войны; она знала или ей кто-то объяснил, что офицеров НКВД могут направлять за границу и не информировать родных о его службе. Но всё стало на свои места, когда в начале 1946 года её пригласили в военный комиссариат и вручили пенсию за три с половиной года войны в полном объёме – пенсию за потерю кормильца. Казалось, что жизнь оборвалась.