Молодым людям вряд ли что скажет имя женщины, о которой я собираюсь рассказать, но людям старшего поколения оно скажет очень много и заставит сердца тех, кто ее знал, забиться сильнее обычного. Это Бэла Георгиевна Шутан, врач – хирург, участница Великой Отечественной войны, вся трудовая деятельность которой прошла в нашем городе. В то время, когда она работала, ее авторитет и популярность среди населения были очень велики и могли сравниться только с авторитетом таких врачей, как окулист Н.К. Сакин, детский врач Н.И.Орлов, акушер Г.И. Садовников.
О довоенной жизни Бэлы Георгиевны я знаю лишь по рассказам своих родственников и знакомых. Она приехала в наш город в 1937 году. Родом Бэла Георгиевна была из семьи нижегородских евреев. Переехав в Родники, она поселилась в доме напротив больницы, где занимала маленькую комнату, площадью около 8 кв.м. В ней с трудом помещался стол, два стула,кровать. Отопление было печное, поэтому в комнату сбоку вдавалась печь. Рядом по коридору жила семья моего деда.
Бэла Георгиевна начала свою работу фельдшером, в то же время продолжая учебу заочно в Горьковском медицинском институте. После окончания института в 1940 году она становится врачом-хирургом Родниковской районной больницы.
По воспоминаниям моей бабушки, М.П. Садовниковой, в то время в доме, где они жили, было довольно много молодежи. Они много работали, а по вечерам собирались вместе: пили чай, играли на гитаре, пели и танцевали. Время проводили весело и жили дружно. Душой этой молодежной компании был ЛОР врач, чех по национальности, которого звали Армин Натанович. Я не знаю, каким образом он оказался в Родниках, но именно этот очень обаятельный, по рассказам моей бабушки и мамы, человек, стал мужем Бэлы Георгиевны. В 1940 году у них родилась девочка, которая умерла сразу после родов. Это было большое горе, но жизнь продолжалась. Сохранилась фотография, относящаяся ко времени начала Великой Отечественной войны, с которой на нас смотрят счастливые лица Бэлы Георгиевны и Армина Натановича. Надпись на обороте гласит: «Милой Берте (сестре Бэлы Георгиевны) и маме от Армина и Бэлы». Это, по-видимому, их последний совместный снимок. Вскоре после начала Великой Отечественной войны Армин Натанович пропал - очевидно, он был репрессирован. А путь Бэлы Георгиевны лежал на фронт: она была мобилизована сразу в 1941 году. Всю войну Бэла Георгиевна прошла врачом-хирургом, работая в эвакогоспиталях. Война для нее закончилась в 1947году победой над Японией. Она была демобилизована в звании майора медслужбы и вновь возвратилась в Родники, в свою маленькую комнату, чтобы продолжить прерванную войной работу на благо людям. Несмотря на свой молодой возраст, она уже имела много фронтовых наград: орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За победу над Японией», «За победу над Германией». Позднее, уже в мирное время, она также была награждена медалью.
В послевоенноевремя я знала Бэлу Георгиевну лично, а не только по рассказам родственников. Я закрываю глаза и мысленным взором вижу невысокого роста, худощавую брюнетку с живыми, темными, внимательными глазами на бледном лице, одетую в строгий, глухой белый халат и медицинскую шапочку, идущую по коридору хирургического отделения. Вся ее манера держаться, речь выдавала в ней человека с большим чувством собственного достоинства, а ее жесты были наполнены какой-то особой неповторимой границей. Всегда прекрасно одетая, она носила обувь только на каблуке, а в руке у нее непременно была модная сумочка.

Бэла Георгиевна была человеком очень интеллигентным, выдержанным, обладала прекрасными манерами. Невозможно было себе представить, что она кому-то ответила резко, грубо или на кого-то накричала. Иногда задумчивая, иногда мило оживленная, но неизменно доброжелательная по отношению к людям, она обладала каким-то внутренним магнетизмом, который притягивал к ней людей. Желание общаться с Бэлой Георгиевной возрастало при каждой новой встрече с ней.
Но вернемся в 1948 год. Именно тогда произошло событие, которое сделало ее счастливой на долгие годы. У нее родился сын, которого назвали Евгением. Это был ее единственный ребенок. Работа по-прежнему отнимала у нее много времени. Бэла Георгиевна работала заведующей хирургическим отделением, а во вторую половину дня шла в поликлинику. А ещё ночные вызовы… Остальные хирурги были мужчинами, более сильными и выносливыми, но Бэла Георгиевна, несмотря на внешнюю хрупкость и изящество, работала наравне с ними. Естественно, что при такой нагрузке Бэле Георгиевне требовалась няня. Вот здесь, когда Женя был ещё совсем маленьким, и произошла встреча Бэлы Георгиевны с Анной Артемьевой Пьяновой, или, как все её звали, просто Нюрой. Вряд ли Нюра, впервые преступая порог комнатки Бэлы Георгиевны, думала, что она делает шаг, определивший всю ее жизнь. Нюра оказалась прекрасной помощницей Бэлы Георгиевны. Она стирала, варила, убирала, с охотой брала на себя всю домашнюю работу, сидела с маленьким Женей. Своих детей у Нюры не было, и она привязалась к мальчику, как к собственному сыну.
У Нюры была большая семья: много сестёр, племянниц и племянников, и все они неизменно хорошо относились к Бэле Георгиевне и очень её уважали. С ними у семьи Шутан установились теплые, дружеские отношения.
Жизнь стала понемногу налаживаться. Одной из первых Бэла Георгиевна получила однокомнатную квартиру во вновь выстроенном доме в центре города. Стала меньше нагрузка на работе, т.к. давало о себе знать с детства больное сердце. Подрастал Женя. Он оказался очень способным мальчиком: прекрасно учился, был очень любознательным. Ему одинаково хорошо давались как гуманитарные предметы, так и математика, физика. Любил шахматы, увлекался филателией. Он жил жадно, как будто чувствовал, что все это останется у него ненадолго. Многое начинал и бросал, но единственное чего он не бросал никогда – это музыка, которую он очень любил, и к пятнадцати годам он уже превосходно владел фортепиано. Но внезапно Женя заболел. Болезнь оказалась быстро прогрессирующей и неизлечимой. Это было особенно страшно ещё и оттого, что случилось неожиданно. Разом рухнули все надежды, а вместо них появилась бесконечная череда больничных коридоров. Всего этого, очевидно, уже не могло выдержать больное сердце Бэлы Георгиевны. Она скончалась 4 марта 1966 года. Весть о смерти прекрасного хирурга быстро облетела весь наш маленький городок. Проститься с ней пришло огромное число людей. Похороны были организованны из клуба. Из Москвы на похороны приехал отец Жени, в то время крупный партийный функционер. Впоследствии, в частной беседе, он признался, что был поражен количеством людей, пришедших проводить Бэлу Георгиевну в последний путь. В тот момент все то, что Бэла Георгиевна отдавала людям, «служа им даром, какой получила», вернулось к ней в сто крат умноженным в виде человеческой любви и признательности за ее труд.
Мне остается сказать только несколько слов о судьбе Нюры. Выше я упоминала, что Нюра очень любила Женю, поэтому, когда после похорон отец забрал Женю в Москву, она поехала вместе с ними. Она прожила в Москве около двадцати лет, служа им верой и правдой, пока были силы. Нюра умерла в Родниках в 1995 году,находясь уже в преклонном возрасте. Она похоронена вместе с дорогой и любимой ею Бэлой Георгиевной. Так они соединились вновь. Над их головами шумят березы, а с памятника на нас смотрят добрые, умные все понимающие глаза Бэлы Георгиевны Шутан и ее верной помощницы и друга Нюры.
Все ее годы за могилой Бэлы Георгиевны постоянно ухаживали сестры Нюры, ее племянники и племянницы. Они уже давно считают Бэлу Георгиевну своей. На могиле всегда чисто, пострижена трава, выкрашена ограда, а в изголовье растет большой и красивый куст сирени. Спасибо им за это!
Н. Копытко, врач – фтизиатр Родниковского Противотуберкулезного диспансера.