Шустов  Борис Федорович

Шустов Борис Федорович родился 27 апреля 1918 года в крестьянской семье в деревне Блиново, Пестяковского района, Ивановской области.

В августе 1941 года добровольцем был мобилизован в Армию, воевал пулеметчиком на Северо-Западном направлении в составе 939 стрелкового полка. 5 декабря 1941 года при выполнении боевого задания командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками в бою под Малой Вишерой Новгородской области был тяжело ранен разрывной пулей в область позвоночника. Шесть месяцев находился в госпитале и в 1942 году и уволен из Армии по ранению. Был награжден медалью «За отвагу», орденом «Отечественной войны».

После возвращения с войны, он продолжил учебу в институте, вначале на очном отделении, а заканчивал учебу уже на заочном отделении.  Одновременно начал работать учителем, заведующим учебной частью в Неверово-Слободской школе, затем директором Нижне-Ландеховской школы.

В 1947 году его направляют на работу в Демидовскую поселковую среднюю школу заведующим учебной частью, преподавателем русского языка и литературы. Через год назначают директором школы.

В 1950 году Бориса переводят на работу на поселок Большое, Южского района, Ивановской области директором строящейся школы.

На Большом Борис проработал директором 27 лет до выхода в 1977 году на пенсию. Борису пришлось пробивать свою дорогу в жизни только своими силами, рассчитывать на помощь и поддержку от кого либо, было немыслимо. Со слов коллег, с кем ему приходилось работать отмечали, что по натуре он был романтиком и оптимистом, что позволяло ему справляться с трудностями в жизни.  Отличался он острым умом, трудолюбием, творческим подходом к работе. Ему были присущи такие качества, как честность, скромность, интеллигентность. Был хорошим психологом, во многом подражал методам воспитания педагога Макаренко. Со студенческих лет вел дневник жизни, в котором откровенно делился мыслями о своей жизни, пробовал писать произведения. Из под его пера вышли десятки рассказов и автобиографическая повесть «Глеб Кустов», посвященная войне.

В школе наряду с выполнением обязанностей директора преподавал литературу и русский язык. Свои предметы знал прекрасно, преподавал их творчески, увлекая в изучение русского языка и литературы учеников. Помимо уроков организовал в школе что-то вроде клуба любителей литературы. Занятия проходили вечерами, литературный клуб пользовался авторитетом не только среди школьников, но и среди многих родителей детишек, которые также принимали заинтересованное участие.

С детских школьных лет Борис увлекался фотографированием. У него единственного из деревенских детей и взрослых был фотоаппарат. Со временем он профессионально освоил фотодело. Фотоаппарат всегда в поездках был с ним. Дома была своя фотолаборатория, где он проявлял отснятые пленки и делал фотографии. В школе для учащихся он создал и сам вел фотокружок. Любовь к фотографированию он сохранил на всю жизнь, и мы детишки переняли от него эстафету увлеченности фотографированием.  Борис не мог не работать, постоянно был занят делами. Директорство, включая хозяйственные вопросы содержания здания, приобретения школьной мебели и оборудования, наглядных пособий, подбор учительского состава, организация учебного процесса и многие другие вопросы, преподавательская работа, организация вечернего образования в рамках «школы рабочей молодежи», кружковая внеклассная деятельность в школе. Кроме этого, домашнее хозяйство со скотиной, огородом, летом изнуряющий сенокос по заготовке сена для коровы. Потом помощь своей одинокой матери по хозяйству в деревне. Этот круговорот в жизни постоянный, из года в год, без отдыха. Со временем в дела по дому и хозяйству втягивались дети. Трудолюбие родители прививали детям с малых лет. Отдушиной в жизни были связаны со сбором грибов в деревне летом. Ему присваивается звание «Заслуженный учитель Российской Федерации», награждается медалью «За доблестный труд», многими памятными медалями участника Великой Отечественной Войны, почетными грамотами различных органов власти.  Работая директором школы на Большом, ему неоднократно поступали предложения перейти на более высокие должности в Южский районный отдел народного образования и в Ивановский областной отдел народного образования. Однако, он всегда отказывался по причине отдаления от деревни Щербинино, где проживала его одинокая мать.  Евдокия, состарившись, уже нуждалась в помощи, переезжать к сыну она пока не хотела. Все верила, что ее муж Федор живой, всю свою жизнь ждала его. Борис давно хотел узнать правду об отце. По этому поводу несколько раз обращался с письмом в различные высокие инстанции в Иваново и Москве. Получал отписки с ссылками на закрытые архивные источники.  Только в конце восьмидесятых годах, на очередное обращение в Ивановское Управление КГБ ему пришло приглашение посетить управление КГБ. На встрече с полковником КГБ он ознакомился с некоторыми документами архивного дела, касающиеся ареста его отца Федора Ефремовича. В деле был подшит ложный донос односельчанина Федора Шабалина, явно написанный под чью - то диктовку.  Протоколы допросов, в которых Федор Ефремович отрицал все случаи вредительства в колхозе, участия в антиправительственных организациях с осуждением политики партии и государства, связями с не известными ему «троцкистами». Были в деле также постановление «тройки» особого судебного органа с приговором – расстрелять и документы о приведении в действие судебного решения. В пространственной беседе офицер КГБ указывал на «непростое время», в которое проходили репрессии, беззаконие со стороны сотрудников НКВД, которые тоже в последующем стали жертвами после ареста и расстрела Берия. В завершении встречи полковник принес извинения от имени КГБ СССР и на прощание передал последнее фото Федора Ефремовича, сделанное в тюрьме. Кстати, необходимо отметить, что Борис никогда не верил, в то, что его отец «враг народа». Отношение у Бориса к сталинизму было не однозначное. С одной стороны, он считал Сталина мудрым руководителем страны, выигравшего страшную войну с фашизмом. Репрессии с невинными людьми, которые коснулись и его отца он категорически осуждал, не верил в то, что Сталин о них не знал, и они якобы проходили по инициативе самого Берия и местных органов НКВД. Злобы на власть у него не было, только горестное сожаление, что репрессивный меч коснулся невинных людей, его семьи. Однако, с годами в душе все переболело, он смирился с коснувшимися его жизни катаклизмами несправедливости, списав на бездарную политику и мутное время, да и на предназначенную ему свыше нелегкую судьбу. Позднее он резко и категорично отзывался о политике Горбачева и Ельцина, обвиняя их в развале страны, созданию хаоса, утратой всех ценностей, завоеванных предыдущими поколениями. Их называл «прохвостами», это у него была самая наивысшая негативная оценка деятельности человека. Временами он любил образно выражаться. В детстве бывали случаи, когда он меня сравнивал с горьковским героем «Чемшой гималайским», называл «партократом», зачастую «прибалтом».  Были в жизни Бориса и досадные курьезы. В 1961 году проходила «Хрущёвская» денежная реформа. в ходе которой старые деньги обменивались на новые 10:1 и в том же соотношении были изменены цены всех товаров, тарифные ставки заработной платы, пенсии, стипендии и пособия, платёжные обязательства и договоры. По официальной версии, эта реформа проводилась «…в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности деньгам».  Если сталинские деньги за их большой размер в народе называли «сталинскими портянками», то маленькие новые купюры прозвали «хрущевскими фантиками». Так накануне реформы в стране ходили разные слухи, связанные с подорожанием продовольствия и товаров, кто-то рекомендовал закупать впрок разные ходовые изделия, чтобы потом сбыть с наваром за новые рубли. В магазинах народ скупал все, что попало, порой и не нужные по жизни товары. Борис с Анной тоже не удержались от этой временной эпидемии обогащения. Зарезали до срока бычка, которого выращивали семье на протитание, продали мясо и на вырученные деньги закупили по рекомендации торгашей несколько картонных коробок   папирос «Беломор». Но когда прошел обмен рублей, оказалось, что никому было предложить их выкупить по новым ценам. Пришлось оставить их дома, и Борис еще не один год выкуривал их. Так и прокурил бычка, вспоминая с юмором провалившийся семейный бизнес.

 В конце 80-х годов торфпредприятие на поселке Большое ликвидируется, в связи с переходом Горьковской ГРЭС на газоснабжение. Торф стал никому не нужен. Жизнь на поселке постепенно угасает. Молодежь в поисках работы разъезжается в другие места. Остаются доживать одни старики-пенсионеры. Детей становится меньше с каждым годом. Школа переводится в начальную, обучение ведется с первого по третий классы, потом ученики продолжают учебу в Талицкой школе, что в шести километрах от поселка Большое. После выхода на пенсию Борису на семью выделяют благоустроенную двухкомнатную квартиру в поселке Мугреевское, что располагалось в 20 км от поселка Большое возле красивейшего озера «Святое».  Мугреевкое было намного ближе к деревне Щербинино, где в доме оставалась мать. Борис очень ее любил, когда она состарилась и не могла себя обслуживать забрал ее к себе на Мугреевское, где она проживала до конца жизни. Неожиданно судьба преподнесла очередной невосполнимый «сюрприз», ему не суждено было быть на похоронах любимой матушки. Вот как это произошло. В августе 1981 года Борис заболел инфекционным гепатитом в тяжелой форме и его на «скорой помощи» увезли в Южскую районную больницу на лечение. Евдокия себя чувствовала как обычно: то голова кружится, то большая слабость. Никто и подумать не мог, что она вдруг тихо на четвертый день после отъезда Бориса скончается. Анна, вернувшись вечером с огорода, где поливала овощные грядки, застала ее в постели мертвой. Было ей 92 года. Похороны организовывала ее внучка Нонна. Бориса Федоровича врачи не отпустили из больницы на похороны матери из-за его критического состояния здоровья. Похоронили Евдокию Ивановну на Мугреевском кладбище, хотя она всегда говорила о месте ее захоронения на Нижне- Ландеховском кладбище рядом с родителями.  Однако в то время распутица, вызванная дождями, сделала непроезжими дороги из Мугреевского в Нижний Ландех. Проехать можно было лишь трактором. Легче и удобнее Нонне было похоронить на кладбище рядом с поселком. Так она и сделала, хотя потом отец был очень недоволен, что Евдокию Ивановну похоронили не в деревне, как она этого хотела. Борис по жизни всегда высоко ценил дружеские отношения с людьми. В молодости его дружба с Анатолией Веровым была чем-то святым, очень дорогим. Когда Анатолий погиб на войне, он долгие годы переживал, не мог забыть его. Второй друг по институтской жизни, а затем коллега на педагогическом поприще Дмитрий Морозов, который по жизни не раз поддерживал Бориса на крутых поворотах жизни. Во время встреч они читали свои написанные произведения, обсуждали острые проблемы в системе образования. Среди педагогических работников района много разговоров ходило о дружбе и взаимовыручке трех директоров местных школ: Арапова, директора Демидовской школы, Коновалова, директора Талицкой школы и Шустова, директора школы поселка Большое. Если возникали какие- либо проблемы у одного из них – двое других направлялись на выручку, стояли друг за друга горой. Но, а если встречались на районных совещаниях в Юже, то праздновали очень круто. Напивались до чертиков. Приезжал Борис домой еле «тепленьким», что естественно не нравилось супруге Анне. На этой почве зачастую были большие скандалы. Был ли брак Бориса с Анной счастливым? Борис отвечал утвердительно. Лучше супруги, чем Нюра, так он ее называл, было не найти.  Были размолвки и недопонимания друг друга, но всегда он стремился сохранить семью. А когда в старости начали проявляться болезни, то они бережно друг за другом ухаживали и помогали вылечиться. За 55 лет супружеской жизни он с женой, Анной Павловной, вырастили шестерых детей: троих сыновей: Валерия, Ивана, Петра и троих дочерей: Нонну, Анну и Татьяну. У них было 15 внуков и 4 правнуков.

Умер Борис Федорович, 29 апреля 1997 года, от внезапной остановки сердца в возрасте 79 лет. Накануне к его дню, рождения, 27 апреля 1997 года, как никогда, съехались все дети. Чувствовал себя неважно, кашлял, жаловался на боли в области сердца. До этого две недели провалялся в районной больнице в Пестяках, где ему не понравилось, лечения практически не было из-за отсутствия лекарств.  Но по приезду детей прибодрился, очень был рад встрече. Детьми был накрыт праздничный стол, он, перемогая боль, старался веселиться, делился своими воспоминаниями о прожитых годах жизни. Чувствовалось, что он хочет многое сказать, старался каждому ребенку уделить внимание, но получалось с большим трудом. Фельдшер, которого привезли мы с Нонной автомашиной из Нижнего Ландеха, осмотрев его, сказала, что дело плохо, вряд ли довезете до больницы в Иваново, так как в Пестяках вряд ли помогут, лекарств нет, да путные врачи уже поувольнялись, остались некудышные. Да и перед праздниками, вряд ли будет толк от поездки. Условились о том, что она выяснит по телефону возможность приема Бориса Федоровича в областную больницу, и потом определимся по его госпитализации. Однако состояние здоровья его резко, часами, стало ухудшаться, он скончался. Перед смертью, он как будто чувствовал свою кончину, изьявил желание с каждым из детей пообщаться. Все, по очереди, заходили к нему в комнату, садились на край его кровати, он брал руку и молча выразительно смотрел в глаза, что-то старался высказать, но получалось с большим трудом. Минут через пять-десять он рукой давал знак, что надо пригласить следующего. Так он «на дорожку» попрощался с нами. Похоронен Борис Федорович, по его просьбе, на Мугреевском кладбище рядом со своей матерью Евдокией Ивановной.