Шкутин Михаил Евлампьевич.
Годы жизни: 1января1914 - 4февраля1985года.

Судьба старшего брата моей бабушки Прасковьи , Михаила Шкутина, сложилась следующим образом.
Когда умерли родители, Прасковье и Ефросинии было по четырнадцать лет, Михаилу восемь, Татьяне пять лет и младшему брату Николаю четыре года.
Их отправили в разные детские дома, которые формировались по возрастным категориям Татьяну и Николая в один, Михаила в другой, Ефросинью и Прасковью в третий.
Михаил какое-то время пожил в детском доме, а затем с мальчишками сбежал в поисках лучшей доли. Скитался на поездах, заболел тифом, в конечном счете, осел в городе Москве. Увидеть своё родное село Подгорное до конца дней ему было не суждено. До начала Великой отечественной войны он трудился в столице.
В годы службы в РККА Михаил Евлампьевич встретил свою судьбу - Матрёну Фёдоровну, в девичестве Конищеву, на которой и женился. Как она вспоминала: « Прибился ко мне солдатик, да так и сошлись».
В одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году у них родился первенец Евгений . В это время их навестила родная сестра Прасковья Евлампиевна Дьячкова (Шкутина) со своим мужем Константином Ивановичем. Михаил Евлампиевич с Матрёной Фёдоровной были очарованы мужем сестры.
Матрёна Фёдоровна, за сорок четыре дня до начала Великой Отечественной войны родила Михаилу Евлампиевичу второго сына, имя ему дали Анатолий и было это десятого мая одна тысяча девятьсот сорок первого года.
В июле 1941 года в числе добровольцев он ушёл сражаться с фашистами. Провоевав несколько дней, Михаил получил тяжёлое ранение и долго лечился в госпиталях. Тридцать четыре года его искала награда, орден Славы и в 1975 году орден вручили уже шестидесяти летнему ветерану.
Себя он героем не считал. Как рассказывал мне осенью 1975 года Михаил Евлампиевич, в июле 1941 года он в составе сводного стрелкового полка, не мыслимого состава в несколько тысяч человек (шесть или семь, может боле того), в Прибалтике обеспечивал выход войск в направлении города Ленинграда, над которыми нависла угроза окружения.
Перед отправкой на фронт, на подмосковном полигоне у посёлка Алабино в течение двух недель с ними проводили занятия. В отличие от Михаила, сравнительно недавно вернувшегося со службы в Красной армии, многие были абсолютно не готовы к ведению боевых действий так, как при военной реформе в двадцатые годы целый слой молодых людей не был охвачен военной подготовкой.
Готовили поверхностно, командиры показывали, как пользоваться винтовкой, стрелять и колоть штыком. После чего перед ними с пламенной речью выступил красный маршал Клемент Ефремович Ворошилов, сказал, что враг будет разбит и товарищи красноармейцы вернутся домой с победой. На дорогу дали сухой паёк, посадили в вагоны и отправили на Северо-Западный фронт. Оружие и боеприпасы бойцам пообещали выдать на месте.
Что происходило на фронте, не знали даже командиры, тем более не ведали рядовые красноармейцы. Однако для всех было вполне понятно, что дела плохи, так как предвоенная пропаганда готовила армию к войне на территории противника, время шло, а бои, почему то были на своей территории.
Прибывшим к месту боевого предназначения подразделениям, выдали винтовки - по одной на несколько человек, боюсь ошибиться, по-моему, одну на десятерых.
И это не смотря на то, что перед войной у западных границ были сосредоточены боеготовые части Красной Армии, укомплектованные лучшей техникой того времени, сосредоточены запасы материальных средств, оружия и боеприпасов.
Две высоты прикрывавших спасительную дорогу, по которой выходили измотанные войска, оседлал их полк. Вооружения не хватало и бойцы были вынуждены лежать в окопах и ждать, когда погибнет их товарищ. Затем брали его оружие и вели бой. Немецкая авиация непрерывно бомбила их позиции, тяжелые орудия расстреливали Москвичей, но они мужественно сражались. Бойцы недоумевали, где же наши доблестные танкисты, артиллеристы и авиация, которые всего лишь два месяца назад лихо демонстрировали свою выучку в первомайском параде на Красной площади города Москвы.
Продержались трое суток. Командование своё обещание сдержало и через трое суток полк выели, а раненых отправили в тыл. Михаила представили к ордену и как тяжелораненого самолётом отправили в Москву. На мой вопрос, не встречал ли он после своих товарищей, не интересовался ли их судьбами, Михаил Евлампиевич пояснил, что перед тем как его на второй день боя ранило в бок и ногу, живых на «безымянной» высоте оставалось человек семь, которые вели бой. Михаилу в ту пору было двадцать шесть лет.
Ранение было тяжёлым и на фронт его уже не взяли.
Заметьте, это было в июле 1941 года, до Победы если кто и дожил, то это единицы.
Говорят, что героизм одних это преступление или халатность других.
После войны Михаил Евлампиевич работал в хозяйственном управлении Совета Министров СССР, на не высокой должности.
Ему как хорошему работнику, ветерану Великой Отечественной войны, имевшему инвалидность и троих детей дали квартиру на Фрунзенской набережной в одном доме с Лазарем Кагановичем и дочерью Н.С.Хрущёва .
Уйдя на пенсию, он занимался воспитанием своего внука Александра, так как его отец Виктор Михайлович рано овдовел.
Михаил Евлампиевич прожил трудную, но весьма достойную жизнь, он умер 14 февраля 1985 года в семьдесят один год, спустя несколько месяцев в этом, же году умерла и его жена Матрёна Фёдоровна. Они оба похоронены на кладбище города Зеленограда, в Подмосковье. Рядом с ними похоронен их сын Евгений Михайлович.
Его внуки и правнуки с гордостью могут говорить: «Спасибо нашему деду за Великую Победу!».