До войны работал в колхозе. В сентябре 1943 года мне исполнилось 18 лет, но еще в феврале я попал на войну. Забрали в армию нас вместе с другом. Сначала мы поехали под Москву и были зачислены в подготовительный полк. Жили в шалашах, спали на кроватях, сделанных своими руками из подручных средств: лапника, кустарника, деревьев. После подъёма мы бегали умываться за полкилометра к ручью. Затем – утренняя поверка. Четыре месяца до наступления холодов изучали материальную часть пушки: учились разбирать, собирать, смазывать, использовать в бою, быстро, чётко и грамотно выполняя команды. До осени нас готовили, и мы стали артиллеристами. Я окончил 7 классов: по тем временам это считалось хорошим образованием. И как грамотного меня назначили наводчиком.
Одно время командиром полка был требовательный и строгий Александр Васильевич Чапаев – сын Василия Ивановича Чапаева. Он уже воевал и был ранен. Александр Васильевич указывал старшинам полка на некоторые упущения, делал замечания за плохо вычищенную обувь, оторванные пуговицы. Когда в очередной раз он делал проверку, то обнаружил, что все его замечания остались без внимания. Всех старшин он посадил на гауптвахту. Порядок и дисциплину навёл быстро. Имея фронтовой опыт, Александр Васильевич знал, что хорошо воюет солдат дисциплинированный и грамотный.
После обучения нас отправили в действующую часть – артиллерийский противотанковый полк Украинского фронта. В наш полк входило пять батарей, в батарее было 4 пушки, 20 студебеккеров и запас снарядов.
Когда ударили морозы нас погрузили на железнодорожный состав и отправили в район Киева. В то время там было достаточно тихо. Снаряды в эшелон грузили провинившиеся старшины. Форсировали Днепр, а под Житомиром было наше боевое крещение, где узнали, что такое война.
Первый бой был ошибочный. Нас поставили на позицию и дали приказ: «Никого не пропускать». Днем на передовую ушла колонна машин, ночью она возвращалась. Никаких сообщений о колонне не было, и, увидев приближающиеся машины, мы решили, что это вражеские танки, и открыли огонь. Мы разбили колонну и выполнили приказ. Хорошо, что все остались живы.
Спустя небольшой отрезок времени, нашу батарею всю разбили, и я оказался в пехоте, в другой части. Спустя некоторое время попал в танковую разведку. Моё место было на броне головного танка. Задача разведчиков, а их было около 10, состояла в том, чтобы определять, где может пройти танк.
В декабре 43-го нас поставили на место танкового прорыва. Оставили там одних – без связи, без пищи. Питались мы тем, что могли найти. Потом на нас пошли танки. Часть батареи была разбита. Пехоты практически не было. За время сражения я уничтожил два танка и тогда же попал в плен. Всех пленных отправили в лагерь для военнопленных в Шапитовке. Через неделю я бежал. Снова поймали дня через три и отправили уже в Каменец-Подольский. Ирония судьбы – немного позже мы этот город освобождали. Из Каменца я с двумя офицерами тоже бежал. Это была весна 1944 года. Через день-два вышли на наших – без оружия, без документов. Первая реакция: «Расстрелять». Но поскольку Красная Армия теряла много солдат в боях, людей на фронте не хватало. Командир разведки сказал: «Раз ребята сбежали из плена – ребята отчаянные. Пусть у меня в разведке послужат». И я остался в этом танковом полку. Был уже не наводчиком, а рядовым в танковой разведке. С этим полком мы и брали Каменец-Подольский. Служил я корректировщиком: наводил огонь танков и «Катюш» батареи на противника, сообщал и корректировал координаты. Судьба с этим полком связала меня надолго, мы дошли до Карпат. Как разведчик я еще искал броды, мосты, чтобы танки могли пройти. Форсировали Днестр. Там я впервые увидел танки ИС-2 – тяжелые танки, легко сбивавшие башню 60-тонного «тигра». После легких танков Т-34 ИС-2 производил сильное впечатление. Наш полк стали отводить на переформирование в тыл. Меня и тех двух офицеров, с которыми я бежал, как бывших пленных отправили в штрафной батальон. Там я стал простым пехотинцем. В одной из атак где-то между Украиной и Румынией получил ранение. Осколком мины перебило ногу. С ранением меня отправили во Львов, потом в Киев в госпиталь, потом в Цхалтубо. Лечился около полугода. После лечения 29 декабря 1944 г. меня демобилизовали по ранению. Так закончилась для меня Великая Отечественная война. Уходить на войну было не страшно, страшно было воевать. Но остался живым, получил два ордена «Отечественной войны II-й степени», орден Ленина и 15 медалей.
На войне никому не понравится. Но это был мой долг – Родину защищать.
Я вернулся в тыл, к сестрам в Химки. Они помогли устроиться на 301 завод учеником токаря. За девять лет работы токарем стал отличным специалистом. Фронтовые раны зарубцевались. Учился в вечерней школе, защитил диплом в заводском техникуме.