Попов Серафим Денисович родился 13.07.1920 года в деревне Сожки-Кривки Воронежской области. 

Закончил Могилёвское пехотное училище в должности «комвзвода» (зачислен 28.12.1939г., член ВЛКСМ с 1937г.) На фото он – курсант с нашивкой «МПУ» в петлицах. Направлен в ЗапОВО командиром взвода 18 мотоциклетного полка, 13 мехкорпус, 10 армия.

Пленён был под Минском 05.07.1941г., Прошёл пересыльный лагерь АССП “Дрозды”( Дулаг 127) и лагерь пленных Ролльбан (Дулаг 126). Был переведён в шталаг 307 Бяла Подляска с номером пленного 36555.

Из воспоминаний Игоря Чоппа о Шталаге 307:

«Километров через сорок после границы машины свернули с шоссе и остановились. Перед нами лежало поле, разделенное колючей проволокой на множество клеток-квадратов. Их окружал общий проволочный забор. По углам клеток были установлены деревянные вышки с пулеметами. Все обозримое пространство было заполнено десятками тысяч военнопленных. Это был фронтовой концлагерь – «фронсталаг» Бяла-Подляска. Нас быстро выгрузили и разогнали по клеткам. Голая степь, пыль, бурьян... Утром нас построили. Конвоиры-автоматчики, многие с собаками, окружили строй. Немецкий офицер через переводчика объявил, что отныне мы военнопленные рейха и должны беспрекословно выполнять все приказы начальника Лагеря. За невыполнение – расстрел. За малейшее нарушение дисциплины – расстрел. За отказ от работы – расстрел. Затем из «свиты» офицера выступил пожилой мужчина в полувоенной одежде. Говорил по-русски. Агитировал:

– Кто хочет встать в ряды освободительной армии? Кто хочет отомстить большевикам за все обиды и притеснения? Вас ждут отдых, хорошая пища, красивая униформа, шнапс и женщины. Кто желает, сделайте три шага вперед!

Пленные не шелохнулись.

– Неужели вы не хотите сохранить жизнь? – не унимался агитатор. – Ваше правительство отказалось от вас. Оно считает вас дезертирами и предателями. Для вас пути назад нет. За кого вы воевали? Используйте шанс, который дает вам немецкое командование.

Он чувствовал враждебность молчаливой массы обреченных, но терпеливо ждал, ходил вдоль строя, всматривался в лица. Шло время. Неожиданно вышел один, второй, третий, четвертый. Больше желающих не было. При гробовом молчании четверку увели.

В полдень приехала полевая кухня. Раздали по половнику «баланды» (борщ из вареной кормовой свеклы) и по буханке твердого немецкого хлеба на десять человек.

У большинства котелков или кружек не было, подставляли под половник пилотки. Жидкость приходилось выпивать сразу, а с кусками свёклы можно было не спешить. К ночи мы поняли, что это наш суточный рацион.

На следующее утро конвоиры принесли лопаты. Отобрали людей по своему усмотрению и заставили рыть канаву вдоль наружной стенки. Это были туалеты. Потянулись серые, однообразные дни. Люди, измученные голодом, ели бурьян. Несчастные мучались болями в желудке. Началась дизентерия. К туалету невозможно было подойти, над лагерем стоял смрад.

В первые дни приходили местные крестьяне, просовывали через проволоку хлеб, вареную картошку, бутылки с молоком или водой. Мне больно и стыдно описывать дикую картину расхватывания этой пищи. Некоторые пленные, потеряв человеческий облик, бросались к проволоке, отталкивали других, вырывали друг у друга куски хлеба. Доходило до драк, конвоиры разгоняли дерущихся палками. Вскоре крестьяне перестали приходить – то ли им запретили немцы, то ли самим было невыносимо смотреть на обезумевших людей.

Шло время. В лагере стали умирать люди – от дизентерии, от истощения, от тяжкой депрессии. Каждое утро из лагеря выносили на плащ-палатках десятки трупов. И еще одна беда обрушилась на лагерь: нас заедали вши. Спасения от них не было. Не помогали ни костры, ни каждодневная охота на паразитов – они были неистребимы и доводили нас до исступления, особенно ночью. Люди расчесывали укусы до ран, раны гноились. Немцы не принимали никаких мер. Мы понимали: наше самоуничтожение входит в их планы.

С наступлением темноты ходить по территории лагеря запрещалось. По нарушителям открывался огонь из пулемёта. Приходилось переползать. В темноте, не видя друг друга, разговаривали, рассказывали о себе, делились мыслями…»

 Затем Серафим  Денисович был перевезён в Офлаг 62 в Хаммельбург, где получил номер пленного 2275/XIII D.

Затем был переподчинён шталагу XIII B и направлен в рабочую команду 10460 Erlmühle на Каолиновый завод по добыче и обогащению каолина  «Rahe and Schmidt» в Содау (Садов) под Карлсбадом в Чехии.

Попов Серафим  Денисович был одним из участников движения антифашистского Сопротивления из советских военнопленных офицеров. Сопротивление это находилось в оккупированной Чехии в деревеньке Содау(Садов). В середине ноября 1943 года гестапо было арестовано 34 человека. Они были вывезены на фабрику смерти - в концлагерь Флоссенбург. Там советские офицеры были жестоко расстреляны во дворе следственного изолятора лагеря 14 февраля 1944 года, а затем сожжены в печи крематория. Они не склонили головы перед эсэсовцами, продолжив борьбу против фашистов даже в нечеловеческих условиях плена. Вот за что был убит и сожжён Серафим  Денисович, которому вконцлагере был присвоен № узника 3353.

Из статьи Елены Макаровой «Совестью не торговавшие»:

«О том, как проводились казни в концлагере Флоссенбюрг, известно из показаний унтершарфюрера СС Кристьяна Мохра. Их дополняют показания Ерхарда Вольфа. «Мы получали приказы иногда по телефону, иногда лично от командира или адъютанта. Вейхе или я сам брал заключенного из клетки. Если он боялся, то мы говорили ему, что он должен раздеться сам. Потом мы его руки фиксировали за спиной с помощью наручников или проволоки. При этом приговор ему зачитывал Кюблер. Затем он выводился во двор.
При расстреле заключенный ставился лицом к стене, а затем был застрелен мною или Вейхе из винтовки 22-го калибра. При расстрелах мы стреляли в шею с расстояния примерно от 10 до 20 см. Если надо было расстрелять более чем одного человека, тела расстрелянных оставались на месте, пока все живые не были расстреляны. В концлагере Флоссенбюрг убийства узников проходили каждый день. Зимой 1943 г. было казнено 30 советских военнопленных, их убивали группами. Сначала расстреляли 8 человек, затем 10 и 12 человек. В этих расстрелах поочередно принимали участие все охранники лагеря».

Погиб, как герой. Вечная память!