«Отныне политическая роль польского народа закончена. Он объявляется рабочей силой, больше ничем… Мы добьемся того, чтобы стереть навеки само понятие Польша. Никогда уже не возродится Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство», - эти слова принадлежат гитлеровскому генералу, губернатору Польши Франку. Чтобы не дать им сбыться, десятки тысяч русских солдат готовы были пожертвовать жизнью. Один из них – мой дед, Николай Васильевич Некрасов. 
Не знаю, приходилось ли когда-то гвардии сержанту, командиру взвода конной разведки Николаю Некрасову слышать слово «толерантность», столь любимое нашими европейскими соседями – твердо уверенна в одном: уважать, беречь и защищать чужие ценности он умел. Причем не на словах – в фешенебельных кабинетах международных Ассамблей и Советов – а на деле, в кровопролитных боях. 
40 лет назад польский город Сандомир, отмечая очередную круглую дату освобождения от фашистских захватчиков, присвоил Николаю Васильевичу звание почетного гражданина. Он и его товарищи не просто освободили город – они спасли его. Отказавшись от использования артиллерии, они сохранили дома и памятники с тысячелетней историей, старинную кирху, оплот духовности, и, конечно, самое главное – его жителей. 
Приехав на торжества, первым делом Николай Васильевич отправился на кладбище – туда, где похоронены 12 тысяч советских солдат и офицеров. Искренне надеюсь, что в наши дни могилы этих людей, которым Польша обязана своим спасением, не заброшены или хотя бы не осквернены. Еще 40 лет назад их считали героями, сегодня называют захватчиками. Хорошо, что дед этого уже не узнает. Ведь весь его боевой путь – это история подвига и служения – стране и людям. 
Письмо с настоятельной просьбой принять его в ряды действующей армии и отправить на фронт 18-летний Николай отправил в первые дни войны, в июне 41-го. Отдельный истребительный батальон, бои на Западном фронте, тяжелое ранение, Курская дуга, знаменитая Прохоровка, еще одно ранение, наступление на Житомир, освобождение Польши, 4 боевых прыжка в тыл врага - многое ждало его в эти долгие 4 года... 
Память о войне всю жизнь отзывалась острой болью в его сердце. И это не просто слова: после очередного боя врачи в госпитале и не рискнули вытащить осколок, попавший в грудь, и с этим военным «трофеем» дед так и не расставался до конца своих дней.