Родился 25 апреля 1913 года в Сибири, горном Алтае, в Усть-Коксинском районе, на реке Катунь. Профессия его была самая мирная – бухгалтер. И проработал он главным бухгалтером 40 лет. Последние 33 года – в Липицах Серпуховского района главным бухгалтером Серпуховской МТС, потом РТС и совхоза «Заокский» (до 1983 года)

     22 июня 1941 года было воскресенье. О войне услышали  в наших местах только к вечеру. А на третий день войны папа, не дожидаясь призыва, отправился  в военкомат добровольцем.

     Дочь, Галина Васильевна Голикова, вспоминает: «Утро – проводы папы на войну. Мне было всего 3 года. А старшему брату всего 8 лет. Мама, бабушка и соседки плакали, голосили. А мы, дети, ревели оттого, что взрослые голосят. Все пошли провожать папу на железнодорожную станцию, а меня не взяли, я болела.

     Папа подошел ко мне, поднял на руках высоко-высоко, потом обнял, прижал к груди так крепко, что я чувствовала его сердцебиение. Я тоже к нему прилипла, соображая, что происходит что-то страшное, что папа уйдет сейчас и навсегда. Мне было так плохо. А он мне тихо так: «Не болей, пожалуйста, расти большой и сильной, чтобы выучиться. И жди меня, доча. Обязательно жди и тогда я вернусь к тебе. Ты жди!!!» И как я ждала! Мы все ждали!»

     Железнодорожный состав для отправляющихся на фронт прождали весь день, а поезд так и не подали. Люди голодные, измотанные расставанием и плачем близких. Тогда тех, кто жил в городе и в ближайшей округе, отпустили на ночь по домам до определенного часа, а утром, когда они вернулись, состава уже не было. Оказывается, его подали на два часа раньше и срочно отправили на фронт, не дожидаясь, пока все соберутся. А виновников задержки состава на целые сутки расстреляли без трибунала и суда. Опоздавшим что делать? Кто поверит, что они не дезертиры. Командир, который их отпускал,  уехал. Значит - расстрел.

И они решили   догонять, на чем придется. В основном на «товарняках» ехали без еды, без воды, без денег, на нервах. На каком-нибудь полустанке выскочат из вагона – счастье, если поблизости поле с картошкой или еще с чем. Пальцами наковыряют этой картошки и бегом в вагон. Так и догоняли. У Василия Васильевича  открылась язва и началось желудочное кровотечение. Его сняли с поезда, он оказался в больнице в Казахстане.

     После лечения  попал на фронт в  минометный батальон 151 стрелкового полка в  8-ую стрелковую дивизию центрального фронта. Сначала был наводчиком, а потом командиром артустановки. Затем сражался на Воронежском, Брянском и 1-ом Белорусском фронтах. Участвовал в операции «Курская огненная дуга».

Немцы бомбили так, что нельзя было поднять головы. Самолеты немецкие летали черными тучами шириной метров 800, в длину – несколько километров. И бомбы сыпались, как град. «Ну, думаешь, - все… Наверное,  я один живой остался. Пролетят, смотришь: там голову подняли, там…, Не один я! Собираемся живые и опять в бой».

     В ночь на 4 августа 1943 года освободили Орел – Воронежский фронт. «Катюши» стали главным козырем этого наступления. А у фашистов были «Ванюши» - эти жалкие немецкие аналоги наших «Катюш». А назавтра,  5 августа 1943 года в Москве, в честь освобождения Орла и Белгорода был салют, первый салют Победы с начала войны!.

В одном из таких боев под городом Малоархангельск Орловской области  был тяжело контужен. Их – троих минометчиков – взрывами накрыло и засыпало землей. Они заживо оказались в могиле. Сослуживец Иван Евдокимович Хоменко видел это.  И при  первом же затишье друзья  бросились откапывать Ваську Лебедева. Слой земли был толстый,  откапывали долго. Василий Васильевич  только благодаря  тому,  что его первым отрыли, остался жив, а двоих других откопали мертвыми.

     Кровь шла из ушей, носа, рта – отовсюду. Он был раздавлен, ссадины, кровоподтеки и почти бездыханный, но… живой! Оказался в госпитале. Три месяца лечили, совершенно оглох. Тугоухость осталась на всю жизнь. Он почти не слышал. Больше по губам читал.

      Видел  в 1945 году на границе с Германией  установленный  рукописный  плакат «Вот она, проклятая Германия». С 1-ым Белорусским дошел бухгалтер до Берлина. И написал  на стене разрушенного, поверженного Рейхстага  выразительное «Лебедев».

     В семье хранится, как дорогая  реликвия,  фотокарточка, где папа и еще четверо его боевых друзей в Берлине 9 мая 1945 года.

     Среди наград:

Орден Красной  Звезды, орден Отечественной войны. Две медали «За боевые заслуги», медали «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг..» и еще 5 юбилейных медалей. Всего два ордена и 10 медалей. К сожалению, боевые награды из семьи исчезли, остались лишь записи о них в военном билете и красноармейской книжке.

     А еще у отца много Благодарностей от Верховного Главнокомандующего, Маршала Советского Союза товарища Сталина:

     Демобилизовался из действующей армии в ноябре 1945 года: восстанавливал что-то там в Берлине. Домой приехал в декабре 1945 года.

     Дочь вспоминает. Это было воскресенье. Рано утром мы все еще спали, кроме мамы. Она убирала постель. Стоит у окна, взбивает подушку и видит: во двор въехала подвода. Спрыгнул солдатик, снимает вещи. «Кому такое счастье привалило?» А когда он повернулся… «Ой!  Мамочка! Васенька приехал!!!»  Выскочили мы все на улицу полуодетые, я босая на снегу. Радости, крики, поцелуи! А счастье-то к нам привалило!!!

     Приехал с подарками. Фронтовикам был «…разрешен провоз на Родину некоторого имущества, как ПОДАРОК от части за добросовестную службу». Сопроводительная справка эта  тоже сохранилась.  Сохранился  полуаккордеон,  брошечка, фартучек, необыкновенно красивый даже и сейчас.         

В жизни Василий Васильевич  был веселым человеком, любил петь, плясать, всех развеселить. Играл на гармошке, гитаре и балалайке. Если в доме собирались гости, то устраивали  настоящий концерт. Может быть, наш Василий Васильевич  и стал прототипом Василия Теркина.

      Любимых песен было много, а на первом месте, конечно же, «День Победы» и «Марш артиллеристов» Пели его с друзьями так, что стекла дребезжали и уж, конечно, в первоначальном варианте со словами: «...Сталин дал приказ…» Имя это нельзя выкинуть из памяти фронтовиков.