Учителя и ученики Туринской школы
Война – самая трагическая страница нашей истории. Не обошла она стороной учителей и учеников Туринской средней школы.
В первый год войны ушли на фронт учителя и ученики – старшеклассники из Туры. Остались воспоминания о мирном сороковом, расчищенной ледовой площадке на Кочечуме, вечерами освещенной электричеством, где иногда играл школьный духовой оркестр. На ледовом поле встречались команды школы и интерната. Летом играли в волейбол, потом купались в Тунгуске, вода которой в июле особенно теплая. Среди организаторов спортивных встреч были старшеклассники – Федя Бороздин, Олег Лукин, Иван Оегир, Игнат Комбагир. Двое последних не вернулись с войны. Их судьбу разделили и другие парни Туринской школы и интерната: Василий Салаткин, Алексей Хирогир, Адольф Попов, Алексей Савиных – они восемнадцатилетними погибли в сорок втором под Сталинградом, ставшим их последним рубежом. «За Волгой земли для нас нет» – таков был приказ.
До войны организатором спортивного движения в Туре был Вениамин Реутов – участник обороны Москвы. Его, тяжелораненого, вынес с поля боя туринец Александр Рождественский, сейчас живущий в Москве Почетный гражданин Туры. Об этом поведал ныне здравствующий Георгий Николаевич Монахов, вернувшийся в родную Туру после восьмилетней флотской службы, отмеченный многими боевыми наградами. Он потом работал в районе, окружкоме комсомола, где комсомольскими секретарями были Бехтерев, Ерохин, Долгушева. Уцелели на войне и возвратились домой фронтовики – Иван Комбагир, Николай Монго, Давыд Хукочар, бывшие ученики Туринской средней школы.
В довоенные и послевоенные годы необходимые для жизни Туры продовольствие, топливо, промышленные товары доставлялись, как обычно, караваном барж, буксируемых теплоходом «Красноярский рабочий». «Все это сгружалось на берег, укрывалось брезентом и без охраны дожидалось вывоза,» – рассказывал Георгий Монахов. Возчиками были Иванилов, Васильев, Крестецкий.
Автор этих строк с сорокового по сорок третий учился в Кочумдекской школе-интернате, директор которой Василий Михайлович Несмеянов в сорок втором ушел на фронт. В школе остались только женщины, как и в Туринской средней, которую я закончил в пятидесятом.
До конца войны было далеко. Темные и холодные зимние дни, казалось, светлели и теплели, когда с фронта приходили победные вести. Школьники на уроках, все в зимней одежде, при керосиновых лампах восторженно кричали «ура» в честь освобождения наших городов: Харькова, Киева, Житомира. Школа в сорок четвертом была на военном положении, разбита на лыжные роты, взводы, отделения. Все учились военному делу – изучали боевую винтовку Мосина, приемы штыкового боя, в классах вслух читали волнующие книги о войне, к примеру, «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого. Разучивали фронтовые песни тех лет.
А учителей не хватало, и потому не было уроков черчения, рисования, музыки. После сорок второго в школе появились учителя из спецпереселенцев: Зельма Карловна Ридель преподавала немецкий, Готлиб Яковлевич Шульц – географию, Ольга Андреевна Маркодеева – немецкий. Многие годы преподавала физику Вера Сергеевна Троицкая (наш классный руководитель в 9, 10 классах), Антонина Прокопьевна Першина-Каллей – химию. Ее муж Валтер Эдуардович Каллей вел уроки военного дела. Особо запомнилась учитель русского языка и литературы Софья Васильевна Болесто. Она не только увлекательно и интересно рассказывала о писателях, героях их произведений, но и внимательно отбирала среди своих учеников способных, которые на школьной сцене исполняли роли, например, из пьесы М. Горького «На дне». Она была режиссером в школьной самодеятельности, которую, случалось, допускали и до клубной сцены Туры. В послевоенные годы директором средней школы была Юлия Ильинична Курган, преподаватель истории, маленькая сухонькая, к которой относились доброжелательно и уважительно, к ней обращались за помощью, с ней советовались. До сих пор у меня хранится ее фотография.
Известно, в здоровом теле – здоровый дух. Мы занимались спортом, увлекались лыжами, в школьном спортзале выполняли различные упражнения на кольцах, перекладине, брусьях. Особым периодом в жизни группы школьников Туры стало участие в духовом оркестре. Им руководил приехавший в сорок восьмом году из Еревана музыкант Ашот Аикаизович Хачатрян. Он отобрал полтора десятка мальчишек, проверил их слух, чувство ритма, физическое здоровье, поинтересовался желанием играть на духовых инструментах. И вскоре школьный духовой оркестр приветствовал маршем «Встречный» приход весеннего каравана, играл на танцах, на различных торжествах. Мне посчастливилось с самого начала играть в оркестре Ашота, потом несколько лет в любительских духовых оркестрах. Помнится, после выступлений в туринском клубе мы ощущали романтическую приподнятость.
Ашот Хачатрян сумел увлечь туринских мальчишек, не видевших музыкальных инструментов, кроме гитары, балалайки, патефона, не знавших азов музыкальной грамоты. Это были Виктор Сайбель (закончил сельскохозяйственный институт, был директором одного из совхозов края), Лев Берлин (после окончания Красноярского технологического института стал инженером на Рижском мебельном комбинате), Петр Бодриков (был редактором одной их районных газет края), Георгий Романов (горный инженер, работал в начале шестидесятых в Ногинске), Николай Макаров (преподаватель средней школы), Владимир Иващенко (механизатор), Эмиль Филиппов – староста оркестра (был директором Тихвинской средней школы в Ленинградской области). К сожалению, многие из них ушли из жизни…
Наш Ашот, так называли его мы между собой, закончил заочно сельскохозяйственный институт, возглавлял окружной ДОСААФ, а выйдя на пенсию, выехал в Красноярск. Его уже тоже нет в живых, но все, кого он учил музыкальной грамоте, приобщил к миру прекрасного, помнят своего мудрого и доброго учителя. Это в полной мере относится и ко всем учителям Туринской средней школы военной и послевоенной поры, из стен которой вышли будущие агрономы, юристы, педагоги, строители, архитекторы, музыканты, специалисты других профессий