Виктор
Сергеевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Виктор Сергеевич Холуйский родился в селе Лучкино Южского района Ивановской области в 1921 в семье учителя Холуйского Сергея Михайловича.
В 1929-1933 годах Витя получал начальной образование в Лучкинской школе. По основным учебным предметам он получил оценки «хорошо». В Алексинской школе учиться было труднее. Уверенно «хорошо» Виктор получал только по обществознанию, физике, биологии, военному делу. По окончанию 7–летней школы в селе Алексино Виктор устроился в 1939 г. на работу в Коврове, продолжая своё образование в школе для взрослых. Как следует из его Трудовой книжки, Виктор работал в Ковровской конторе связи с 10 сентября 1939 г. по 11 мая 1940 г. По воспоминаниям его сестры: «Вечером Виктор учился в Ковровской средней школе взрослых, где прошел полный курс обучения и получил свидетельство о получении среднего общего образования»
Осенью1940 г. Виктора призвали в армию. Виктор подробно описывал свой путь в воинскую часть, свои ощущения и впечатления от новых мест. Первое из сохранившихся писем датируется 3.11.1940 г.
«Едем км по 200-300 приблизительно, но через каждые 50-60 км длительная остановка. До Ростова ехали сравнительно быстро, но, начиная от Бобруйска, мы ползли черепашьим шагом. На протяжении пути дорога проходит через степи, на которых островками расположены украинские деревушки с разноцветными хатками и по берегу моря (Каспийского) с одной стороны море, с другой горы». 11 ноября Виктор сообщил родным, что «утомительное путешествие закончилось».
Новобранцы прибыли в часть, которая располагалась в городе Ереване. Каждое его сообщение пронизано и юмором, и готовностью сполна освоить солдатскую службу пулемётчика РПФ. «Каждый день ходим на стрельбище, которое в 2-х км от города, идем в полном боевом, и каждый день бывают «броски», а местность гористая, так что достается порядком. Приходим - едва ноги дотащишь. В общем, занятие не для слабых. На деле выполняется приказ наркома: «Больше пота в учение, меньше крови в бою».
Январь 1941 г. выдался насыщенным событиями. «26 Января принимали присягу, а перед этим была инспекторская проверка нашей роты командованием дивизии, при которой первое упражнение я сдал на «отлично» - выбив 29 из 30 очков, а второе на «хорошо»: 2 попадания из 3. За что получил благодарность от командования роты». «А сегодня, то есть 30 января, у нас был кросс им. Тимошенко: 17 км пешком и 10 км на лыжах. Шел дождь и лыжня превратилась в сплошное месиво. Лыжи совсем не скользили. К тому же местность была сильно пересеченная: горы, долины, арыки. К финишу я пришел третьим. Ноги были по колено в грязи, так что портянки к следующему дню высохнуть не успели»
Как следует из писем, Виктор был одним из лучших в части, командование части ему не раз объявляло благодарность. Его стали готовить по усиленной программе на младшего командира.
В апреле 1941 г. Виктор подает заявление в Тарнопольскую школу бомбардировочной авиации, прошел предварительную медицинскую комиссию. Но в школу Виктор по каким-то причинам не попал.
4 сентября Виктор в очередном письме сообщает, что с 1 сентября он начал занятия в училище г. Телави, которое расположено в Грузинской ССР.
Виктор не мог не поделиться с родными впечатлениями о новом месте службы и учебы. В письме от 17 сентября читаем: «Учеба проходит очень интересно: в ходе занятий освещается все то, что необходимо знать командиру РККА. Здесь мы ни в чем не нуждаемся. Материальное обеспечение отличное. Получил несколько благодарностей, одну от комбата. В училище я не на последнем счету, а в числе отличников и фигурирую в общих списках училища». В другом письме:«Питаемся отлично, например, за завтрак дают белый хлеб, масло и рис, это ежедневно, а об остальном говорить уже не приходится – в общем, не жизнь, а малина, занятия очень интересные, не так как я думал хоть и в пехотном училище. В общем, жизнь замечательная». Позже он был в зимнем лагере, а затем ждал, когда сделают его фотографию, чтобы послать ее родителям: «…не хотел посылать без фото, выполняя Ваше просьбу (мама) я сфотографировался, но правда не по собственной инициативе, а по инициативе командования, которому потребовалась моя фотография для доски отличников училища, которую оформили к октябрьским праздникам. Фотография сохранилась и дошла до нас.
С апреля 1942 г. Виктор подписывает письма званием «лейтенант В. Холуйский».
В апреле Виктор находит возможность позаботиться о родителях, высылает в Южский райвоенкомат«денежный аттестат», по которому его семье будут выплачивать ежемесячно 250 рублей, а также справку для «заборной книжки» на продукты, которая ему (по его словам) совсем не нужна.
25 июля 1942 г. Виктор сообщил об окончании военного училища. Как следует из письма, он служил заместителем командира роты в Армении: сначала в г. Кировокане, а потом в Зестафони.
Как сообщает сам Виктор, на фронт он попал только весной 1943 г. Военную службу Виктор нес в составе 89-й стрелковой дивизии.
Боевой путь
Военную службу Виктор нес в составе 89-й стрелковой дивизии.
В момент переезда Виктора дивизия воевала на Северо-Кавказском фронте на территории Кубани. «Находясь в своей части вне сферы боевых действий в прекрасном курортном местечке после трудов праведных отдыхаем и накапливаем сил для новых подвигов» - написал Виктор родным. В реальной жизни бойцам отдыхать было некогда: 15-й стрелковый полк 2-ой Краснознаменной Таманской стрелковой дивизии вел борьбу с Группой армий «А».
Сержант его роты П. Москвин вспоминал: «Частенько по вечерам бойцы с восхищением рассказывали… Как прорывал он немецкую «Голубую линию» на Кубани, как 6 километров гнал врага от знаменитых «Трех курганов". Во время этих боевых операций Виктор был сфотографирован для фронтовой прессы. Прибыв в часть, он выслал родным в письме вырезку из газеты.
30 мая 1943 года Виктор был ранен. За героические заслуги Виктор получил новое звание: старшего лейтенанта, он стал командиром роты.
22 июля он был вторично ранен и вновь попал в госпиталь. Своё ранение оценивает как «неопасное – пулевое, сквозное левой кисти». В письмах о ранении явно просматривается желание Виктора отомстить «фрицам», он не раз подчёркивает, что врагам досталось больше, чем ему: «Обидно то, что та подлюка – фриц ушел от меня невредим, но зато другим-то дали перцу и кубанский земли, так что за мою кровь фрицы поплатились сторицей». «Живу прекрасно, преисполненный гордостью за ту великую миссию, которая выпала на мою долю – освобождение Кубани… истреблять и истреблять фашистскую мразь и могу гордиться, что их уж немало полегло от отличного действия моего подразделения».
С 13 сентября Виктор снова в строю. В письмах уверяет родных, что красноармейцы не подкачают, просит родных поддержать фронт героическим трудом в тылу. За участие в боях Виктор получил первую благодарность командира части, в которой говорится, что «тов. Гвардии капитан Холуйский Виктор Сергеевич приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина от 9 октября 1943 года Вам объявлена благодарность за участие в боях за освобождение Таманского полуострова от немецко-фашистских захватчиков.
В конце октября Виктор сообщает о награждении двумя орденами: орденом «Красная Звезда» и орденом «Отечественной войны 2-й степени».
В наградном листе с целью представления офицера к новой боевой награде имеется описание личных заслуг гвардии капитана В.С. Холуйского: «В жестоких боях за освобождение Крыма от немецко-фашистских оккупантов проявил исключительное мужество и отвагу.
В период подготовки к наступательным операциям т. Холуйский много уделял внимания делу подготовки личного состава к предстоящим боям. Не отдыхая по несколько суток, боевой офицер проводил тактические занятия с ротой.
II.I.44 года при наступлении на высоту 95/I (Керченского района Крымской ССР) т. Холуйский поднял роту и с возгласом: «Вперед, Гвардейцы на врага», повел роту на штурм вражеских укреплений.
Сам лично в этом бою из ручного пулемета т. Холуйский уничтожил 12 немецких солдат и офицеров.
В письмах родным Виктор очень скромно рассказывает о своих победах: «При случае щелкаем немецких бандитов как орешки, так что кто желал и желает земли, тот получал и получит ее. Сейчас ведем бои за расширение плацдарма». В письме от 6 января 1944 года он сообщает родным о новом звании капитана, а 31 января – о 3-м ордене «Красной Звезды»: «Вчерашний день принес мне заслуженную радость. Я за свои боевые дела был награжден 3-им орденом «Красное Знамя», я теперь уже капитан ,а, как известно, повышают за боевые дела и подвиги, а их в моей практики фронтовика хватает». Пройдет около 2-х недель и 4-ый орден будет на груди героя. Он сам сообщает об этом: «.У меня все без особых перемен: дни похожи один на другой. Но сегодняшний знаменовался для меня очень важным событием: за успешное выполнение боевых задач меня наградили 4-ым орденом «Красное знамя» и это меня обязывает еще к лучшему выполнению боевых задач. До сего времени они выполнялись отлично и мое подразделение считается лучшим в части, это еще раз обязывает меня работать не покладая рук, дабы приблизить час окончательного разгрома, а выпавшая на мою долю миссия – миссия освободителя – почетна.
Нелегко давался такой героизм. Очень редко Виктор жаловался на усталость. Но в трех апрельских письмах напряжение и усталость все же прорывались: «Находясь несколько дней подряд в боях я да и кто был со мной не находили минуты отдыха – достаточно сказать, что я сам в течение 3-х дней не смыкал глаз. Результат нашего тяжелого труда на лицо, ибо за столь короткое время мы очистили такую обширную по площади территорию и освободили из неволи десятки мирных жителей. И теперь прижав разрозненные кучки врага к морю ведем его уничтожение».
Дни и ночи пребывания здесь действуют очень плохо на психику, ибо погода здесь отвратительная… но только благодаря отличной работе тыла, отличному снабжению нас – фронтовиков мы поплевываем на эти природные невзгоды.» Но Виктор не теряет оптимизма, в этих же письмах читаем о горячем желании разбить врага, освободить мирных жителей. Находит время и на лирику: «…вышли на курортные места … несмотря на орудийную и пулеметную стрельбу, к звукам фронтовой музыки находят время и место вставить свои мелодии и соловьи, что как-будто скрашивает действительность фронтовой обстановки». Эти письма Виктор посылает уже с новых мест: 2-я гвардейская таманская дивизия в апреле ведет бои за город Севастополь. Тогда же Виктор получил новое серьезное ранение. В письмах к родителям Виктор сообщает о ранении кратко: «Живу тихой госпитальной жизнью - ибо хозяин мой – доктор. Раны начали заживать, так уж над глазом затянулась».
«Находясь в прекрасных условиях, - столице Крыма … чувствую себя прекрасно, ибо раны на брови и лбу зажили, только спина несколько задерживает».
Семья сохранила упомянутое Виктором в письме от 22 мая «сообщение печати. Фотография 4 бойцов Красной Армии под общим названием «Они сражались за Севастополь» и комментарий редактора: «Герои боев за Крым, участники боев за родной Севастополь.
В семейном архиве хранится и еще одна боевая газета. Ежедневная красноармейская газета «В атаку» №132 от 5 июня 1944 года посвящает Виктору 2 статьи на 1 странице: «Отец солдат», «Ордена моего командира». В статье «отец солдат» автор написал «Вот за что в первую очередь любят бойцы своего ротного командира гвардии капитана Холуйского. Вот почему зовут они его – совсем еще молодого человека – отцом родным. Вот отчего такой прилив ярости к врагу вызвала весть о ранении любимого командира. Вот почему они гордятся орденами своего командира, как своею собственною славою. Пусть каждый из молодых офицеров задумается над тем, почему бойцы называют ротного командира Холуйского своим отцом».
Другая статья «Ордена моего командира» повествует о значительной роли гвардии капитана В.С. Холуйского в судьбе сержанта П. Москвина. И начинает свой рассказ П. Москвин с вести о ранении Виктора:
- Когда рота узнала о ранении Виктора, то по словам сержанта «…у бойцов засверкали глаза, я слышал как говорили они друг другу:
– Заплатят нам немцы за капитана…
– За одну его кровинку – десять фрицевых голов сниму…».
Как следует из статьи, солдаты исполнили обещание: «Как они дрались! По-моему они никогда так не дрались. А ведь у нас в роте все храбрецы, как на подбор, отличных солдат воспитал наш командир. Вокруг валялись трупы немецких солдат. Так отомстили гвардейцы за кровь своего капитана» П. Москвин пишет о солдатах в третьем лице, хотя и сам за спины не прятался, даже на танк пошел с пулеметом.
Далее автор отвечает на вопрос: «Чем он (Виктор) завоевал такую любовь?»: «Душа наш командир. Солдат зря в трату не даст», «В свободный час шутит он с нами, про себя рассказывает, расспрашивает нас о доме, о семье. Для каждого хорошее слово найдет», «Больше всего заботится наш командир, чтобы умел солдат воевать», «…если кто…нерадиво отнесется к своему оружию – тому он спуску не даст», «Он всегда с нами, где трудно – там и он». Сержант подчеркивает скромность Виктора: «Едва услышит командир наш разговор про него – всегда подойдет и скажет:
- Это, друзья, вы меня орденами наградили. Это за вашу доблесть ордены мне даны». В конце статьи солдат делает многозначительный вывод: «И потому идут за ним бойцы в огонь, и в воду. Ничего не боятся и всегда побеждают. Спроси нашего бойца:
- Какой ты роты?
С гордостью ответит каждый:
- Гвардии капитана Холуйского. Ордена нашего командира, его боевая слава – это наша слава, наша гордость».
Газетные статьи позволяют увидеть новые черты личности офицера: профессионал, заботливый, отзывчивый, добрый, требовательный, внимательный к другим, бесстрашный… Таким Виктор Сергеевич предстает в оценках современников и в сердцах потомков.
Не случайно за участие в боях за освобождение Крыма «товарищу гвардии капитану Холуйскому Виктору Сергеевичу Приказами Верховного Главнокомандующего от 11, 16 апреля, 10 мая 1944 г. Вам объявлена благодарность за участие в боях по освобождению от немецко-фашистских захватчиков городов: Керчь, Ялта и Севастополь».
Летом 1944 г. Виктора перебросили в Прибалтику, где в эти месяцы шли ожесточенные бои. В очередном письме, он объясняет очень просто причины переброски: «…Там, где недавно гремели тяжелые бои, теперь глубокий тыл, а в тылу нам не место. Наша миссия – освобождение родины от врага. И сейчас шагами родины освободителей шагаем по нашей доблестной Прибалтике»
Среди прочих документов родные сохранили 2 благодарности за освобождение Прибалтики: от 27 июля за освобождение г. Шауля от 8 октября 1944 г. за прорыв обороны немцев северо-западнее и юго-западнее г. Шауляй.
27 октября Виктор сообщает об очередном ранении. Снова оценивает его как «легкое», снова очень быстро поправляется, чтобы исполнять, по его словам, «2-ю часть приказа № 70 тов. Сталина».
Через месяц сообщает о 5 ордене. В письме пишет о погоде, одежде, но молчит о своем подвиге: «Сегодня получил приказ о награждение меня пятым орденом «Отечественная Война 1-й степени. Погода и климатические условия отвратительны: сырая осень или зима не пойму, правда, одеты прекрасно. Плащ, полушубок, кожаный жилет, ватные брюки и фуфайка, шапка и сапоги»
В очередном наградном листе читаем: «В боях за советскую Прибалтику рота под командованием гвардии капитана Холуйского была в батальоне при выполнении задания развития успеха и преследования противника. Умело управляя ротой, ведя непрерывную разведку и личное наблюдение, рота стремительно сбивала противника с занимаемых рубежей. Командир роты умело использовал средства усиления. Тов. Холуйский умело сманеврировал огнём, не дал возможность атаковать наши боевые порядки ни с фронта, ни с фланга несмотря на огромное превосходство противника в живой силе, был сбит. Противник, не добившись успеха, отступил. В этом бою Холуйский был ранен.»
Виктор сам объясняет причины своих подвигов: «Родина дала все, что бы задачу уничтожения фашизма мы выполнили, а мы гвардейцы постараемся».
Последний месяц жизни капитан провел традиционно: не жалея сил бил врага, но теперь уже на его собственной территории. «Здесь на переднем крае, вдали от родных рубежей сейчас выполняем приказ товарища Сталина-бьем врага в его собственной берлоге. В родовитом гнезде немецкого бандитизма в Восточной Пруссии.Жизнь фронтовика однообразна, особых изменений нет». В январе Виктор послал родным 4 письма. Последнее к брату Николаю от 21 января 1945 года. В нем чувствуется усталость: «В момент перед боем не так уж сильно работает мышление, направляется основная мысль только навыполнение поставленной задачи. В своей должности я уже кажется давненько стою на ступень выше той которая известна тебе».
25 января 1945 года в ходе боев за город Норденбург (Восточная Пруссия) Виктор Холуйский был тяжело ранен и скончался в госпитале 139 ППГ 29 января «от ран».
Похоронен в местечке Пайрен в Калининградской области в братской могиле. Ныне это г. Озерск.
Воспоминания
сестра Алиса Сергеевна Холуйская
Мой брат родился в селе Лучкино Южского района Ивановской области в 1921 в семье учителя. По окончанию Лучкинской начальной школы и 7–летней школы в селе Алексино Савинского района он устроился на работу в г. Коврове, продолжая своё образование в школе для взрослых. Жил он тогда на частной квартире на Большой Базарной улице у Кушкиной Анны Ивановны (матери будущей зав.гороно Магницкой), все это время не прерывая связи с родным селом. Лучкино насчитывало тогда около 80 хозяйств и разделялось речкой Мальшинкой на две части «село» и «заречье».Украшением села была церковь с колокольней и кирпичной оградой. Транспортного сообщения с близлежащими городами: Ковровом(30 км) и Южей (25 км) тогда не было.Ходили пешком, а летом – на велосипедах, преодолевая водные преграды в селе Холуй через реку Тезу – по мосту, а через Клязьму – на Тинской переправе по средством парома. Ниже Клязьменского городка перевозили бакенщики на лодке (Клязьма тогда была судоходной и бакены были необходимы).
Это были 1937-1939 гг., а в 1940 г. его призвали в армию. В деревне все считали своим долгом проводить ребят – призывников до околицы. Пели под гармонь прощальные песни: «Последний нынешний денечек гуляю с вами я, друзья», «Мать, стели постелюшку последнюю неделюшку» и др.
