Простите, что плохо слушали

Мой отец, Анатолий Варламович Герасимов, родился 12 февраля 1920 года в городе Бабушкин на берегу озера Байкал, куда в свое время был сослан его отец, революционер Варлам Алексеевич Каландарашвили, грузин из села Лихаури, 1886 года рождения. Отец был записан в церковной книге на фамилию своей матери Александры Афанасьевны Герасимовой. Затем семья моего отца переехала жить в Алма-Ату, дед работал там садовником у одного высокопоставленного лица. 5 февраля 1937 года по доносу дед был арестован УГБ НКВД и 17 октября 1937 года приговорен тройкой УНКВД по статье 58-10 и 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания... Реабилитирован 28 сентября 1971 года Верховным судом Казахской ССР за отсутствием состава преступления.

В Алма-Ате мой отец жил со своей матерью в доме по улице Шевченко, откуда и был призван Ленинским РВК в армию в 1940 году. До призыва работал шофером. 20 мая 1942 года для него началась война. Был танкистом. 11 августа 1942 года ему присвоено звание старший сержант. В тяжелых боях с фашистами танк был подбит, горел. Отец вылез из танка, попал в окоп, по которому гусеницами прошлись немецкие танки, заживо похоронив раненых. Бой советские войска выиграли, а после боя, подбирая раненых, недалеко от своего танка откопали отца. Он еще дышал, но был без сознания, ослеп и оглох. Попал в военный госпиталь, где опытные врачи день и ночь бились за его жизнь. Отпаивали и откармливали собачьим жиром. Постепенно восстановилось здоровье и зрение, а вот пышная шевелюра — нет, да и слух полностью не вернулся. Но после госпиталя отец опять ушел на фронт. В сентябре 1945 года его демобилизовали из Красной Армии. Весть об этом он получил, находясь в Турции, где был уже не танкистом, а шофером «студебеккера».

Прослужив в армии в общей сложности шесть лет, Анатолий Варламович прибыл в Запорожье сдавать машину в автобазу, где и встретился с моей мамой, которая работала там диспетчером. Они поженились и уехали в Грузию строить Читахеви ГЭС. На стройке отец работал сварщиком. Восстанавливая в послевоенные годы хозяйство, наша семья много поездила по всей необъятной стране. Были и в Орджоникидзе, и в Ессентуках, и в Сибири, и на Урале, и на Украине.

В 1959 году приехали в Экибастуз на строительство разрезов и нового города. Отец работал в ПТУ электросварщиком высшего шестого разряда, тогда еще были паровозы. Имел собственное клеймо качества и только ему доверяли сварку котлов паровозов. Затем пошли тепловозы. Отец повысил квалификацию и стал газоэлектросварщиком. После пенсии еще пять лет работал на производстве.

Нас у него было пятеро детей, и он никогда не повышал ни на кого голос, и мы не слышали от него грубых бранных слов. Он прививал нам любовь к матери, и не дай Бог мы бы как-нибудь ее обидели.

Жизнь мамы в детстве и молодости тоже была несладкой. Она родилась 21 января 1921 года в селе Новотроицкое Бердянского района Запорожской области. В 1933 году был сильный голод. Мама рассказывала, что люди так опухали, что если нажмешь пальцем на тело, то там долго оставалась ямка. Ели очистки от картофеля, а поздней осенью по слякоти рылись на колхозных полях, искали гнилую картошку. Много людей умерло от голода. В семье мамы было пятеро детей. Два брата-близнеца умерли. Маме в то время было двенадцать лет. Она и две сестры выжили.

Когда началась война, немцы стали забирать молодежь в Германию, угнали и ее младшую сестру Ольгу. Маме было уже двадцать, и во время очередного рейда немцы и ее загрузили в вагон, но по пути молодежь смогла выломать несколько досок в полу, и, рискуя разбиться, они сбежали из вагона. Прятались по лесам, но приходилось заходить в села за пропитанием. Люди кормили их, иногда прятали, хотя очень рисковали своей жизнью. Однажды поздним вечером, когда мама только перекусила с одной семьей, в дверь постучали немцы. Муж с женой быстро легли в постель, положили между собой мою маму и укрылись кожухами. Престарелые родители этой четы открыли дверь. Немцы спросили: не слышали ли они что-нибудь про партизан. Старики ответили, что нет, только сын со снохой спят, завтра рано на работу. На счастье той семьи, немцы не стали делать обыск, попили воды и ушли. Мама рассказывала, что за то время, что немцы были в доме, молодая жена хозяина поседела. Ведь они все могли быть расстреляны. Мама была благодарна им всю жизнь.

Из-за тяжелых воспоминаний мои родители не могли смотреть фильмы про войну. Помню, как однажды они попали на фильм «Партизанская искра» и как бы вновь «прогнали» все это через себя, вспомнили свои военные годы и очень переживали.

 Мой отец умер 22 марта 1985 года в возрасте шестидесяти пяти лет, а буквально через несколько дней маму вызвали в военкомат и вручили ей отцовский орден Отечественной войны II cтепени. Отец не дожил до заслуженной награды. Но он честно воевал и честно трудился.

Сейчас мне 68 лет, я уже старше своего отца. И я очень жалею, что мало мы расспрашивали своих родителей об их жизни в молодые годы, а если и расспрашивали, то не все запомнили. Так, например, я не помню, на каких фронтах воевал отец, хотя он наверняка об этом вспоминал. Я помню, что у моих родителей была переписка с его фронтовыми друзьями и даже были фотографии, но, когда родители умерли, мы не сохранили ни эти письма, ни эти фотографии, так как не знали этих людей. А некоторые военные фотографии сейчас уже и не разглядеть, ведь они сделаны в военное время, им уже свыше семидесяти лет.

Простите нас.