Цареградский Василий Павлович родился в 1911 году в семье сельского священника Цареградского Павла Васильевича и Алевтины Павловны в с. Бородатово Судиславского р-на Костромской обл. (тогда Ярославской обл.). О его детских и юношеских годах у меня, к сожалению, нет никаких данных. Его отца мать и младшего брата Сергея застали репресии в 1930г. Против матери и брата приговор отменили.

Написано дочерью его Людмилой Васильевной:

Из воспоминаний моей мамы, Цареградской Елизаветы Андреевны (в девичестве Степановой) могу рассказать уже о Ленинградском периоде его жизни. Василий Павлович работал сначала бухгалтером, а потом главным бухгалтером в 4-ом Госстройтресте, крупной строительной организации того времени, осуществлявшей в том числе и строительство 2-ой Ленинградской ГЭС.

В этот трест 19 марта 1932 г. поступила работать и моя мама – Елизавета Степанова. Папе очень нравилась молодая энергичная и спортивная (волейбол, байдарки, бег) девушка. Папа очень красиво за ней ухаживал и вот в августе 1935 года они стали мужем и женой и не было счастливей пары. 4 декабря 1937 года у них родилась единственная дочь Людмила – это я.

Папу уговаривали пойти в летное училище, но так как у него был ярко выраженный дальтонизм, то он поступил и окончил Артиллерийскую академию со званием младшего лейтенанта.

В это время учился в Военно-медицинской академии младший брат отца Цареградский Сергей Павлович и жил в нашем доме. Он был веселым, очень добрым человеком и талантливым хирургом.

В ноябре 1939 г. началась финская кампания – третья советско-финская война. Отца призвали на фронт. Это была жестокая зимняя война. Папа был ранен и родные долго ничего о нем не знали. Домой он вернулся весной 1941 года и сразу же уехал на военные сборы на переподготовку.

К началу Великой отечественной войны отец уже командовал 3-ей батареей отдельного дивизиона 46 отдельной артиллерийского бригады Первой Ударной армии . 21 июня застало отца на сборах и он вместе со своей батареей сразу ушел на фронт. Успел забежать домой только попрощаться. Прощание было коротким и запомнилось мне только колючая шинель, когда он взял меня сонную на руки из кроватки, да ромб в петлице, о который я укололась. Мама со мной на руках долго бежала в толпе таких же женщин по адмиралтейскому спуску за нашими защитниками, уходящими на фронт и многих родные видели в последний раз.

Во время блокады наша семья оставались в Ленинграде – мама, бабушка, мамина младшая сестра Наташа и младший брат отца Сергей.

Первая наша потеря – погиб дядя Сережа. На 18 день войны три выпуска высших военных училищ и Военно-медицинской академии везли к месту службы на баржах через Ладожское озеро. Немецкие истребители расстреляли баржи и почти все люди утонули. Нам даже было некого хоронить.

Самое тяжелое блокадное время началось в сентябре, когда сгорели Бадаевские склады с запасом продовольствия. По улице текли реки из сгоревших продуктов, а жители пытались ведрами хоть что-то собрать – ведь это была еда. Мы получали всего по 125г хлеба на человека. Особенно трудно стало, когда немцы разбомбили госпиталь, где мама работала санитаркой, и мы остались без дополнительной пайки, которую давали работающим. Нам повезло, что у нас был целый мешок сушеных белых грибов, заготовленных летом.

В ноябре 1941 года в боях за Великие Луки папа снова получил ранение в правую подключичную область, был задет нерв, плохо слушалась правая рука. Когда он выписался из госпиталя г. Чусового и поехал к нам в Ленинград, то город был уже в блокаде и попасть туда было, конечно, невозможно. Тогда он поехал в Пермь, куда эвакуировали с военным заводом мамину сестру, но завод уже отправили в г.Уфу (Башкирия), а новый адрес был неизвестен. Отцу было больше некуда ехать и он, не долечившись, добровольцем снова пошел на фронт и попал в настоящую «мясорубку» под г.Старая Русса. Там шли тяжелые бои.

Вторая беда пришла зимой – умерла от голода тетя Наташа (она перенесла перед самой войной тяжелую операцию и была очень слабой). Ее не хоронили до конца месяца, чтобы получить продовольственные карточки, и только потом мама отвезла ее на санках в приемный пункт – летом всех хоронили в братских могилах на Пискаревском кладбище.

Однажды мы двое суток просидели под разрушенным бомбами домом, завалило все выходы и прорвало водопровод. Взрослые стояли по плечи в воде, а меня мама так и продержала двое суток на плечах. Когда нас откопали, люди бросились к выходу, но ноги не держали, люди падали и многих затоптали или они утонули.

Иногда к нам приходили вести об отце и его письма. 30 января 1942 года Василия Павловича представили к правительственной награде и вручили Орден Красной Звезды. По данным наградного листа 2 декабря 1942 г., получив приказ открыть огонь по укрепленным точкам противника возле деревни Бринево, он под сильным обстрелом выбрал наблюдательный пункт, подтянул батарею и не потеряв ни одного человека личного состава и сохранив все орудия, уничтожил 2 немецких дзота, пулеметное гнездо и подбил один танк. 4 декабря у деревни Гаврилово он, также организовав наблюдательный пункт в непосредственной близости от противника, разбил  еще один дзот и поджег склад с боеприпасами.

Когда весной 1942 г. Ленинград готовился к первому прорыву блокады, все неработающее население и всех детей старались отправить в тыл. Однажды нам вместо карточек выдали эвакуационный лист и адрес куда явиться. Началась эвакуация. Везли нас на открытой машине по льду Ладожского озера, а это было 20 марта и лед уже был тонкий и рыхлый. Нас везли под непрекращающимся обстрелом – с самолетов немцы сбрасывали бомбы и расстреливали людей на машинах на бреющем полете. Если машина уходила под лед, солдаты из оцепления сворачивали следующую машину в объезд и все продолжалось.

После Ладоги начался долгий эвакуационный  путь через пол страны. В Рязани умерла бабушка Наташа и мы с мамой остались вдвоем. Некоторое время прожили в Краснодарском крае (станица Старо Величковская) и немного отъелись. Но беда догнала нас и здесь – погиб отец.

Василий Павлович Цареградский погиб 19 февраля и похоронен в деревне Ново-Свинухово под Старой Руссой (ныне мемориал рядом с д.Марфино). Первая похоронка была отправлена моей маме в Ленинград, но нас там уже не было. В Краснодаре нас догнала третья похоронка.

Но Краснодарский край недолго был нашим домом. Немец рвался на Кавказ. Женам и вдовам офицеров с детьми военком организовал эвакуацию на лошадях с подводами. Многие из этих женщин совсем не умели обращаться с лошадьми, да еще были ослаблены голодом и болезнями. Мы едва успели выехать в последний момент. Позади нас наши войска взрывали мосты, вдоль дороги горели нефтехранилища г.Туапсе.

Мы проехали почти всю военно-грузинскую дорогу до г.Зугдиди. Из 28 подвод с семьями осталось только 7.

Дальше наш путь лежал по железной дороге Тбилиси-Баку. Затем на баржах через Каспийское море в Узбекистан. Там мама несколько месяцев работала на хлопковой плантации. Тяжело заболела тропической малярией и была при смерти. Спасла ее узбечка с 7 детьми, у которой мы тогда жили.

Во время болезни мама написала своей старшей сестре Степановой Ольге Андреевне, которую эвакуировали с заводом из Ленинграда в г.Уфу. По просьбе Ольги Андреевны директор завода аппаратуры дальней связи №297  (п/я 210, «Прогресс») прислал маме вызов в Уфу, как якобы ценному специалисту.

Так мы оказались в Уфе. На этом заводе мама проработала всю войну и до самой пенсии, пройдя путь от прессовщицы до начальника цеха. Во время войны под ее началом в цеху работали на ручных гидравлических прессах мальчишки и девчонки с 12 лет, которым не хватало роста дотянуться до пресса и приходилось вставать на ящики. Гостеприимная Уфа стала нам вторым домом.

Первая похоронка была отправлена моей маме в Ленинград, но нас там уже не было. 20 марта 1942 г. нас по «Дороге жизни» по Ладоге эвакуировали в тыл. В Краснодаре нас догнала третья похоронка. 

Я много лет пыталась найти могилу отца. Трудность была в том, что место захоронения, указанное в документах, было неверным и мы знали только примерное место его гибели. Кроме того, при неоднократных отступлениях и наступлениях войск внешние следы захоронения исчезли. И вот только весной 2015г. моя племянница Аня, координатор движения «Бессмертный полк» в Костроме, сообщила мне о находке поисковиками в Старорусском районе Новгородской области захоронения, где рядом с другими участниками боев под Старой Руссой был похоронен мой отец.

Аня помогла нам связаться  одним из поисковиков – Мироновым Виктором Александровичем, который был очень рад, что помог еще одной семье – дал возможность поклониться могиле родного человека. Невозможно выразить мою благодарность этим замечательным людям - поисковикам, которые совершенно бескорыстно, в свое свободное время, в тяжелых условиях и в любую погоду продолжают свой поиск, чтобы павшие воины наконец-то нашли свой последний приют, а живущие могли прийти им поклониться. Виктор связался с военкоматом Старой Руссы и сообщил, что в этом году поисковики подняли 24 бойца и перезахоронили в д. Марфино (рядом с бывшим Ново-Свинухово). Среди них был и мой отец. Так стало известно место…

Моего отца перезахоронили в мемориале советских воинов близ деревни Марфино Старорусского района Новгородской области. Там захоронено несколько тысяч воинов Красной армии, из них известны имена 4100 человек и благодаря усилиям поисковиков захоронения продолжаются.

Собрались мы ехать в Марфино ещё в первых числах апреля 2015г. Шли постоянные переговоры по телефону о том, как добраться, где остановиться и т.д. Название «Марфино» звучало чаще других слов. Было очень волнительно и немного боязно, возраст то уже…  И вдруг… Виктор Александрович Миронов сообщил, чтобы мы смотрели телевизор. Оказывается, 7 апреля 2015 года в г. Старая Русса Президент России Путин В.В. открыл Вахту Памяти, и посетил мемориал в д.Марфино, где перезахоронили в этом году останки 24 солдат. Там он возложил цветы к мемориалу. Сомнений не осталось. Всё будет хорошо. Даже президент приехал и цветы к отцу возложил, нам значит сам Бог велел в дорогу собираться.

Мы с сыном, внуком и дочерью смогли попасть на могилу отца на празднование 9 мая 2015г на 70-летие Победы.  Встретились с Виктором Александровичем, и он был с нами весь день, много рассказывал о своей работе, показал место, где они нашли останки отца, посетил вместе с нами мемориал.

Очень доброе светлое чувство вызвало празднование 9 мая на территории мемориала и в городе Старая Русса. Сразу видно, что для людей это не проходное формальное мероприятие, а значимое событие, находящее искренний отклик в сердце. Нас, много лет живших в центральной части страны, куда военные действия не дошли, до глубины души поразило то, что для жителей Старой Руссы минувшая война и ее герои реальны и близки, как будто война закончилась не 70 лет назад, а вчера.

На празднике был буквально весь город, семьи с детьми, люди поздравляли друг друга с праздником, благодарили ветеранов за Победу. По центральной улице прошло шествие Бессмертного полка с портретами воинов Красной армии, был парад восстановленных машин времен ВОВ, с песнями и стихами выступали дети.  Многое жители города организовали сами.

В Марфино на территории мемориала для всех посетителей просто не хватило места. Много людей приехало из других регионов, некоторые приезжают туда каждый год. После вступительного слова администратора мемориала и выступления детей, приезжие выходили с портретом своего родственника и рассказывали о нем.

К нам и другим гостям, приехавшим к мемориалу и на праздник, все были очень внимательны – от работников гостиницы и продавщицы цветов до администрации района.

Какое счастье знать где твой близкий человек похоронен. Мы заказали отдельный памятник папе. И его уже установили на его могиле.