Владимир Александрович Бородин родился в деревне Лазарята недалеко от села Заветлужье. После окончания четырёхлетки в Заветлужье отучился в Пыщугской школе бригадиров и руководил бригадой в колхозе "Свободный труд". В 16 лет уехал в Карелию к тётке, в город Кемь. Там работал, учился на курсах завмагов во время финской войны. А летом 1941-го началась война с Германией.

Объявление о вероломном нападении на Советский Союз оказалось настолько неожиданным, что люди были просто ошарашены. Сразу началась мобилизация населения. 3 августа 1941 года Владимира призвали в армию. Он попал в 47-й учебный артиллерийский полк. Две недели новобранцев учили на командиров орудия: главное, показали, как с ним обращаться, после чего отправили на оборону города Ленинграда.

Младшему сержанту Владимиру Бородину исполнилось девятнадцать лет, большинство же солдат было старше его. Но во время долгой блокады не было ни одного случая, чтобы подчинённые отказались выполнить его приказ. Советские люди были патриотами своей Родины, искренне стремились выполнить гражданский долг. В блокаду, чтобы пополнить ряды защитников, стали призывать шестнадцатилетних мальчишек.

Во время обороны города их расчёт защищал Пулковские высоты, те, где находится обсерватория. А напротив немцы удерживали Воробьёвы высоты (рядом с городом Пушкином), откуда просматривался, как на ладони, весь город.

В ночное время защитники Ленинграда рыли окопы, перевозили орудия и днём оттуда обстреливали противника. Так как топлива для машин не было, ставили орудие на волокушу, на себе вытаскивали на передовую, отстреливались и на себе же возвращали пушки на прежнюю позицию. Солдаты делали накаты и жили в землянках, которые оборудовали из брёвен домов близлежащих деревень.

Голод был страшный, вспоминает Владимир Александрович. На передовой получали на человека в сутки 250 граммов жмыха (выжимки из семян льна). На четверых получали полбуханочки. Чтобы всем досталось поровну, взвешивали кусочки на специальных весах, следили, чтобы ни крошки не пропало и никто не оказался обделённым. Выдавали кусочки поимённо. Такой ценностью был этот хлеб, что и хлебом-то назвать его можно лишь с оговоркой. Но ленинградцы получали и того меньше - 125 граммов.

"До сих пор остаётся ощущение, что чудом не сдали город, держались на пределе возможностей, - рассказывал Владимир Александрович. - Немец ведь был предусмотрительным, первым делом их самолёты разбомбили бадаевские склады, в которых находились огромные запасы продовольствия. Они хотели, лишив жителей продовольствия, взять город измором. Ленинградцы умирали с голоду, но никто не паниковал и не думал сдаваться в плен.

В стороне Пулкова до войны находились огороды, подсобные хозяйства, которые прежде кормили город. Во время блокады часть из них оказалась на нейтральной полосе, между русскими и немецкими позициями. Одна мысль преследовала осаждённых: как бы наесться, поэтому по одному человеку отправлялись на нейтральные поля. Выкапывали из-под снега перемороженную капусту, выдалбливали из замёрзшей земли картофель. В зиму 1941-1942 годов, самое тяжёлое время, они были рады и этому".

Немного легче стало в январе 1943 года, когда после прорыва в районе станции Мга открылась дорога по Ладоге. Блокадники почувствовали надежду. В январе 1944 года началось общее наступление Волховского и Ленинградского фронтов. Полк Владимира Александровича освобождал Гатчину, сопровождая пехоту. Железную дорогу немцы, отступая, разрушили.

В пригороде и Ленинградской области не осталось целым ни одного села, города. Всё было выжжено и взорвано. Гатчину и город Пушкин фашисты разорили. Под Псковом войска простояли десять дней. Враг пытался там закрепиться, но ему не удалось этого сделать. Безлюдные пепелища встречали освободителей, пока они не перешли границу с Эстонией. Там хутора и поля стояли нетронутыми - такой разительный контраст. Видимо, у немцев было другое отношение к местным жителям, да и у эстонцев - к немцам.

В 1944 году закончилось участие Владимира Александровича в войне. При обстреле его ранило в голову. Из полевого гоститаля, ещё не долечившегося, его забрали на курсы политруков. Уже потом сняли швы, а осколок, военный подарок, так и остался с ним.

В последний год войны учился в военном училище и в декабре 1946 года демобилизовался. Награждён медалью "За оборону Ленинграда".