Александр Афанасьевич родился в 1925 году в Иркутской области. В 1943 году в возрасте 17 с половиной лет ушел на фронт. Учитывая его навыки тракториста, был зачислен механиком-водителем, а затем радистом-пулеметчиком танка Т-34 во 2-ой гвардейский танковый батальон легендарной 237-ой Краснознаменной ордена Суворова и Богдана Хмельницкого танковой бригады, в которой и прослужил до конца войны.

Воевал на западных рубежах нашей Родины, сражался на Брянщине, освобождал Украину и Чехословакию.

Дед редко делился воспоминаниями. Говорил, что для него это очень тяжелое испытание…

Из редких рассказов моего деда о войне, мне запомнился случай на Украине.

…Шел тяжелый танковый бой. Небо было черным от гари и копоти. Не было видно ни солнца не земли. Кругом рвались снаряды и минометные мины. Танк, которым управлял дед, врезался в укрепленный район фашистов, прорвал их оборону, но был подбит и загорелся. Экипаж выжил. Танкисты успели выбраться из боевой машины целыми и невредимыми и, отстреливаясь, стали прорываться к своим.

Долго они шли. Ночь застала танкистов в поле. Обессилившие от усталости и голода товарищи забрались в стог сена, закрыли вход и уснули, решив, что продолжат путь к своим рано утром.

…Проснулся дед от страшного лязга и грохота. Отодвинув пучок соломы, онемел от ужаса. По полю на бешенной скорости несся немецкий танк, сметая стога сена, попадавшиеся ему на пути. Дед разбудил товарищей и все с замиранием сердца ожидали смерти. Расстояние до танка сокращалось все сильнее и сильнее. Дед почувствовал, как танкистский шлем у него на голове поднимается вместе с волосами. Оставалось каких-нибудь 10 метров, как немецкий танк резко затормозил, повернул влево и с грохотом удалился. Когда наши танкисты перевели дух они увидели, что у моего деда в 18 с небольшим лет виски и отдельные пряди волос на голове поседели.

Еще один чудесный случай рассказала мне бабушка.

Дело тоже было на Украине. Стояло знойное лето 1944-го года. Танк, которым управлял дед, подбили. Пламя  охватило боевую машину, но дед успел вытащить горящего командира. Далее приведу его, прямую речь:

"Ты представляешь, Алла, я командира вытащил из танка, а на нем комбинезон горит. Вижу, неподалеку от танка лужа! Я его туда, и катать. А потом то по сторонам обернулся - на сотни метров вокруг сухая степь! Ни луж, ни намека даже. Да и откуда им взяться то было? Несколько недель дождя не было. И я спросил себя, а откуда у нашего подбитого танка то лужа взялась? И сам себе ответил - это материнские слезы... слезы матери моего командира..."

Про Чехословакию дед рассказывал, что много немцев, отступая и отставая от своих, прятались в брошенных богатых чехословацких домах и какое-то время там жили. Заходя в дом можно было легко погибнуть от спрятавшегося там фашиста. Особенно часто немцы любили прятаться за большими зеркалами, в шкафах для одежды, за массивными шторами.

Стоит особо подчеркнуть, что очень страшные бои велись уже после того, как весь мир праздновал Победу. Остатки немецкой армии продолжали оказывать отчаянное сопротивление.

«В Праге были очень страшные, тяжелые бои!» - вспоминал дед.

О том, насколько жестокими были бои в Чехословакии, вблизи германской границы, свидетельствует краткое изложение личного боевого подвига деда из Наградного листа от 15 мая 1945 года за подписью командира батальона Кузьмина:

«…15 мая 1945 года старший сержант Абрамовский, поддерживая связь по рации с командиром роты передавал его команды. Одновременно, когда немцы дрогнули и стали отступать в районе Штойбервица и Кобержице товарищ Абрамовский огнем из пулемета уничтожил шесть немецких солдат и одного фаустпатронщика, пытавшихся подбить танк. Достоин награждения правительственной наградой «Медаль за отвагу».