Зубков Федор Тихонович родился в Воронежской области в Петропавловской слободе 11 апреля, 1903 года. Родители Зубков Тихон Макарович и  Зубкова (Лакоценина) Вера Прокопьевна. Федор сочетался браком с Пелагеей Емельяновой Кобцевой, у них родилось двое дочерей.

Примерное в 30 годах политика постепенного вытеснения капиталистических элементов в сельском хозяйстве добралась и до Петропавловки, и мои предки Зубковы были раскулачены. У них отобрали все нажитое имущество: земли, скот, запасы зерна и сельскохозяйственные инструменты. 

После раскулачивания Федор пошел работать в колхоз. Он трудился в должности учетчика (в переводе на современный язык -  бухгалтер). По тем временам Федор считался грамотным мужчиной, он закончил 4 класса церковноприходской школы, что на тот момент приравнивалось к 10 образовательным классам. Вечерами Федор преподавал, учувствовал в программе ликвидации неграмотности среди сельского населения - собирал неграмотных крестьян и учил читать, считать и писать. 

Когда началась Великая Отечественная Война, Федора, как и других мужчин призвали на фронт. Война есть, война, понимая, что Федор может и не вернутся, перед самым его отъездом семья решает сделать памятную фотографию.

Федор Тихонович воевал на Юго-западном фронте, 6 армия, 41 дивизия, 244 стрелковый полк, в воинском звании -  рядовой, Красноармеец. В попытке выхода из окружения, он был пленен в Харьковской области под Михайловкой 26 мая 1942 года. На этот временной период приходится вторая неудачная попытка освобождения Харькова, получившая после печально-известное название  "Барвенковский котел". В этой военной операции как раз и была задействована 6 армия Юго-западного Фронта. В результате ошибок командования в мае 1942 года Барвенковский выступ вместо плацдарма стал ловушкой для Красной Армии. в Барвенковском котле оказалось огромное количество советских войск, окруженных противником. Особый драматизм состоял в том, что окружённые части оказались сосредоточены на крошечном клочке земли в районе Барвенково. У людей не было возможности ни скрыться в лесах (как это происходило в окружённой под Ленинградом 2-й ударной армии), ни затеряться среди мирного населения (как это происходило в Киевском котле). Наши войска были обескровлены, измотаны, подвергались постоянным ударам с воздуха и во многом утратили свою боевую мощь. Немцы создали плотное кольцо окружения и, широко применяя авиацию и танки, уничтожали остатки советской группировки. Приказ об отступлении был дан 25 мая,  когда было уже совсем поздно, основная масса погибла или попала в плен. Немцы вцепились в добычу мёртвой хваткой. Бои в окружении продолжались до последних чисел мая. Прорвались к своим только 27 тысяч солдат и офицеров. Итоговыми боями под Харьковом были безвозвратные потери 300 тысяч человек, 5060 орудий и минометов, 755 танков и сотни самолетов, а по немецким данным в плен попало 229 тысяч человек.

По рассказам моей бабушки Нины ее отец Федор был пленен именно в поезде. Немцы захватили весь воинский эшелон, в котором Федор вместе с остальными бойцами пытался вырваться из окружения. Красноармейцы даже ничего не успели сделать, советских солдат забирали целыми вагонами и угоняли в  плен.

В этой версии меня смущает то, что рядом с Михайловкой нет и  никогда не было железной дороги. Вероятно бабушка что-то не так поняла или перепутала свои детские воспоминания. По мемуарам очевидцев немцы разделили колону военнопленных на 2 части. Одну повели в направлении в Барвенково - Красноармейск, Новоэкономическое (ныне село Сергеевка), Донецк или Горловка, Константиновка (Донецкой области), другую - Барвенково - Лозовая и далее по железной дороге перевезли в Проскуров (Хмельницкий).  По логике получается, что моего прадеда изначально пленили в попытке прорваться через кольцо, а уже потом вместе с остальными военнопленными пригнали на станцию, погрузили в поезд и повезли в регистрационный лагерь.

Первоначально Федора вместе с другими солдатами пригнали в центральный  Шталаг 355 (Stalag 355), основанный  в районе Раково, пригород г. Проскуров, ныне располагающийся на территории современной Украины город Хмельницкого

Федор был переведен в Шталаг IV-В - один из крупнейших концентрационных лагерей на территории Германии, располагавшийся в 8 км к северо-востоку от города Мюльберг в Бранденбурге и около 50 км к северу от Дрездена. 

Из Шталага IV-Б Федор был переведен,  21 июля 1942 года поступил в рабочие команды Шталага IV-С. 

Шталаг IV-C был расположен в Быстржице (ныне часть города Дуби) в оккупированной немцами Чехословакии (Чешская Республика) в регионе Рудных гор. Основное здание находилось на заводе фарфоровой фабрики. Сам лагерь имел 59 филиалов (или побочек), в которых работали военнопленные из разных стран, как правило они трудились в строительстве, на химическом заводе и горной промышленности. 

Названия рабочих команд в которых работал мой прадед неоднократно содержали слово "Rumburg". Это немецкое произношение чешского  Города Румбурк. Скорее всего в этом городе находился один из филиалов Шталага IV-C откуда и была рабочая бригада Федора.  Возможно я ошибаюсь, но названию предпоследней рабочей команды, которая написана от руки, можно прочитать слова "верхний", "слоистый", предполагаю, что Федор был задействован в добыче руды. 

По скупым рассказам Федора получается, что его освободили уже из Вены, возможно он был переведен в подразделение одного из австрийских лагерей Остмарка. 

В пользу его пребывания на территории Вены говорит запись из архивов: "лагерь Баден".  Город Баден расположен в 35 километрах от Вены,  вот только никаких лагерей в Бадене и его округе не было. Советской контрразведкой СМЕРШ в городе были найдены персональные карточки военнопленных, которые исследователи называют "Баденский пакет". Больше половины карточек были срезаны снизу. Загадку: "как они сюда попали, и почему были обрезаны" пока не удалось разгадать. Среди них лежала и карточка моего прадеда Федора.

После окончания Великой Отечественной войны началось массовое освобождение советских военнопленных угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны. Как правило они дважды проходили проверку. В фильтрационном лагере в Германии и в фильтрационном лагере уже на территории Союза. Бывшие пленные проверялись НКВД с целью выявления предателей, власовцев и пособников оккупантов. Затем в зависимости от вердикта отправлялись в армию, рабочие батальоны, лагеря НКВД или по месту жительства.

После того, как Федора освободили из плена, и он прошел проверки, его, как и других военнопленных не отпустили домой, а сразу перевели в рабочий батальон и повезли работать на шахты в Донецкую область.  Всю войну Пелагея не получала от него известий, соответственно не знала жив ли ее муж.

В шахте Федор проработал не долго, произошел обвал. Сорвалась люлька,  и его придавило. Прадед получил травму головы и перелом руки. Федора отпустили домой на несколько месяцев долечиться. Так он и остался. 

Пелагея и Федор встали на ноги в мирное, послевоенное время, наладили быт, вырастили  и воспитали детей, дали им образование. Прабабушка Поля была той самой, основной и движущей силой, так как у прадеда Федора начались сильные проблемы со здоровьем, сказались последствия плена, где его очень сильно избивали, били в основном по голове, травма полученная в шахте и болезнь Альцгеймера, у него очень сильно тряслись руки. Весь быт: дом, огород, уход за скотиной Пелагея тянула сама. Они прожили вместе больше 50 лет. Федор умер в 1975 году, на тот момент ему было 72 года. Пелагея прожила еще 11 лет, и умерла в феврале 1986 года в возрасте 85 лет.